Генерал Рубцов - [42]

После этой встречи и горестного рассказа прошло несколько лет… Есть в центре села Калайденцы высокий, цвета золота монумент советскому воину-освободителю. Это братская могила тем, кто погиб, но не сдался врагу. Сюда же перенесены бережно останки генерал-майора Ф. Д. Рубцова. Он похоронен вместе с солдатами, вместе с которыми и жил, и воевал.

Не увядают цветы на этой могиле, как никогда не увянет память народная, любовь и уважение к своим верным сынам.

По-особому торжественно было у монументов в День Победы. Юные пионеры застыли в почетном карауле. Седой генерал-майор Г. С. Зданович, на груди которого сияет «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, склонил голову к могиле верного побратима по оружию.

Вместе с бабушкой, Евгенией Григорьевной, приезжают на могилу деда его внучки, приезжает дочь Елена Федоровна.

Почтить память человека, который отдал свою жизнь за нашу победу, приезжают и приходят рабочие и колхозники ближайших городов и сел.

Главная площадь районного центра Дубны, пионерская дружина Калайденцовской средней школы носят имя Ф. Д. Рубцова.

Навечно стал он почетным гражданином города Дубны.

Эпилог

Работая над книгой, я не раз встречался с Евгенией Григорьевной Рубцовой, переписывался с нею.

Однажды из далекого Харькова, со своей родины, Евгения Григорьевна приехала в Пермь на встречу ветеранов 112-й стрелковой дивизии. Немало лет пожилая женщина разыскивала однополчан Федора Дмитриевича.

Много и взволнованно рассказывала она тогда о прожитых с Федором Дмитриевичем годах, о том, каким любящим мужем и отцом он был. С душевной теплотой Евгения Григорьевна говорила о Перми, где живут ее верные друзья, что город очень изменился и похорошел.

Вместе с Рубцовой я был на встрече ветеранов 112-й стрелковой дивизии. С интересом слушал их выступления. Особенно мне запомнилась взволнованная речь коренастого полковника-артиллериста — Петра Венедиктовича Зароастрова, который говорил и такие слова: «Прочный фундамент отличной выучки и высокой дисциплинированности личного состава нашей дивизии заложил комбриг Федор Дмитриевич Рубцов…»

Незадолго до этого я слышал о Федоре Дмитриевиче в воспоминаниях участников боев на Холхин-Голе — политработников Николая Ивановича Работкина и Павла Александровича Неволина. Ветераны с глубокой признательностью вспоминали Ф. Д. Рубцова за выучку кадрового состава 82-й стрелковой дивизии, которой он командовал, когда служил в Перми…

Выступающий после П. В. Зароастрова подполковник в отставке Владимир Алексеевич Петюнин сказал: «Комбриг Рубцов уделял большое внимание стрелковой подготовке личного состава, сам отлично стрелял и нас научил меткой стрельбе; вы все знаете, как это пригодилось в годы войны!..»

Слушая выступающих, я поглядывал на Рубцову, она не скрывала слез. Искренним уважением проникнут я к Евгении Григорьевне, в чьем характере отразились лучшие черты русской женщины.

Через несколько месяцев произошло у меня интересное знакомство с бывшим начальником штаба 1-го стрелкового корпуса Семеном Павловичем Ивановым, работавшим в 1940–1941 годах вместе с Ф. Д. Рубцовым в Белостоке.

Узнав о моем намерении написать книгу о Ф. Д. Рубцове и выслушав мою просьбу, генерал армии С. П. Иванов сказал:

— Трудно помочь вам, ибо за неделю до нападения фашистской Германии я был переведен в другую армию.

— Но никто лучше вас, Семен Павлович, не сможет рассказать о предвоенных буднях приграничного первого стрелкового корпуса, заявил я генералу и протянул ему довоенную коллективную фотографию работников штаба и политотдела корпуса. На снимке рядом с генерал-майором Ф. Д. Рубцовым сидел подполковник С. П. Иванов. С большим интересом рассматривал сейчас генерал армии снимок, и казалось мне, что в памяти Семена Павловича оживают минувшие годы…

Мы беседовали долго. Расставались как старые знакомые. Пожимая на прощание руку, Семен Павлович обещал мне всяческую поддержку. И сейчас я с благодарностью вспоминаю его помощь.

А потом были Центральный Государственный архив Советской Армии, Центральный архив Министерства обороны СССР, в которых я работал. Но документов 1-го и 66-го стрелковых корпусов не оказалось… Они были сожжены по приказу Ф. Д. Рубцова в последние часы существования штабов. Лишь по немногим сохранившимся донесениям и некоторым другим оперативным документам штабов армий и фронтов оказалось возможным восстановить и проследить ход боевых действий.

В фонде 10-й армии меня заинтересовало дело, в котором были записка командира 1-го стрелкового корпуса Ф. Д. Рубцова, написанная командующему 10-й армией Г. Д. Голубеву, и оперативная сводка первого дня войны. Тут же приложен разорванный темно-желтый пакет с сургучными печатями. И оперативная сводка, и записка, и пакет были пробиты либо пулей, либо осколком, отверстие рваной формы говорило об этом. А сверху чужая немецкая надпись… Лишь после разгрома фашистской Германии документы первого дня войны попали по своему назначению — в наши штабы, затем в архив.

Так на протяжении многих лет по крупицам собирался материал, воссоздавался образ генерал-майора Ф. Д. Рубцова.

Годы все дальше уносят нас от трагических и героических событий Великой Отечественной войны, но никто не забыт, и ничто не забыто. Эта книга — дань уважения героям, отдавшим жизнь за Родину. И пусть молодое поколение, родившееся в мирные дни, знает, какой дорогой ценой досталась нашему народу Победа. Пусть учится на примере павших героев и оставшихся в живых ветеранов войны стойкости, мужеству и беззаветному служению Отчизне.