Генерал Рубцов - [32]
Где-то рядом звучным хлопком разорвалась граната. Выпрыгивая из грузовиков и автобусов, штабные работники и бойцы охраны укрывались в высокой пшенице, многие ложились прямо на дороге, за скатами автомобильных колес. Миг — и, выхватив пистолет, Рубцов притаился за двигателем. Обстановку оценил молниеносно: стреляли со стороны огородов, лентой протянувшихся между хатами и дорогой. Присмотревшись, генерал увидел в зелени картофельной ботвы гитлеровцев в черных фуражках. «Эсэсовцы! Откуда они здесь? — мелькнула мысль. Отчетливо услышал выкрик на немецком языке… К остановившейся в беспорядке колонне машин с шумными возгласами побежали фашисты, на ходу стреляя длинными очередями из своих автоматов.
— Огонь! — скомандовал Рубцов и, быстро прицелившись в высокого немца, размахивавшего «вальтером» и поминутно оглядывавшегося назад, выстрелил… Эсэсовец, споткнувшись, остановился, прижал руку к животу, обернулся, что-то крикнул и сел в траву. «Ранил я его, стал плохо стрелять, — с укоризной подумал Рубцов и начал ловить на мушку другого гитлеровца…
Слева, совсем близко, отрывистыми короткими очередями заработал ручной пулемет Дегтярева. И генерал обрадовался: «Симоненко! Жив, значит…» Вдалеке раздались очереди второго пулемета. Фигуры в черных с засученными рукавами мундирах останавливались, падали… Одни, хоронясь в зелени огорода, лежа продолжали вести автоматный огонь, другие быстро отползали к хатам.
— Товарищ генерал, посмотрите! — услышал Рубцов голос старшего лейтенанта Симоненко. — Товарищ генерал! — Адъютант теперь был совсем рядом с ним, одной рукой он придерживал пулемет, другой показывал на въезд в село. — Вон там…
Рубцов обернулся и увидел пять-шесть неуклюжих тупорылых автомашин с длинными кузовами, из которых выпрыгивали немцы. А за ними, поднимая пыль, вынырнули танки с черными крестами на броне.
— Отходить!! Отходить на восток, к реке! — скомандовал Рубцов. — Передать по цепи. Симоненко, остаться на месте! Пулеметчикам на пять минут прикрыть отход!
Двести-триста метров, которые отделяли бойцов и командиров штабной колонны до камышовых зарослей, оказались неимоверно трудными…
Танки открыли огонь. Рвались снаряды. С визгом летела шрапнель. Вдогонку свистели пули… Вот наконец и плавни! В рост человека камыши, хлюпающая жидкая грязь. Все дальше от огня и металла! Плавни надежно укрыли оперативную группу штаба от неожиданно появившегося вооруженного до зубов врага.
А потом был трехчасовой переход пешком до Прилук.
Нагромождением машин, разбитой техникой, скоплением войск встретил их город. С трудом нашли второй эшелон штаба корпуса, установили местонахождение и связь со штабами дивизий.
Враз сгустившиеся сумерки принесли короткий, но такой желанный отдых.
Утром следующего дня генерал-майор Рубцов получил от командующего армией приказ — временно передать дивизии в непосредственное подчинение штабу армии для использования их в обороне Прилук. А самому командиру корпуса вместе со штабом и оставшимся личным составом корпусных частей — артиллерийского полка, саперного батальона, батальона связи — выдвинуться в район восточной окраины Пирятина. Задерживая и подчиняя себе оторвавшиеся группы отступающих частей любых дивизий и армий, организовать оборону по берегу реки Удай и хотя бы на десять-двенадцать часов задержать немецкие подвижные соединения.
Такой несколько необычный приказ получил генерал-майор Ф. Д. Рубцов 17 сентября 1941 года.
И снова Пермь
А пятью днями раньше этого, вечером 12 сентября, пассажирский поезд Москва — Пермь прибыл на станцию Пермь II. За вагонным окном было пасмурно, капли дождя медленно скатывались по серому от пыли стеклу, оставляя чуть заметные ниточки следов.
Евгения Григорьевна с дочерью Леной и матерью Надеждой Зиновьевной неторопливо пробирались к выходу из вагона. Поезд поставили на второй путь: на первом разгружали эшелон с ранеными. И здесь, в глубоком тылу, неотступно преследовала Евгению Григорьевну война. Спустившись на перрон, она огляделась. Встречающих не было. Крепко сжав руку дочери, пошла к перекидному мосту и стала подниматься по его ступенькам. Надежда Зиновьевна не отставала, то и дело поправляя сползающий с головы платок.
Толпа пассажиров, прибывших с поездом, быстро редела, и теперь на перроне остались лишь военные, да мелькали белые халаты медсестер и санитаров. Вдруг щемящее чувство одиночества снова охватило Евгению Григорьевну. Она болезненно пережила расставание с Федором. И теперь, приехав в город, в котором прошли счастливейшие годы ее жизни, город, откуда около двух лет назад она провожала Федора Дмитриевича на войну с Финляндией, Евгения Григорьевна ощутила прилив горькой тоски.
— Женя, Женечка! — услышала Рубцова голос, который показался очень знакомым, и оглянулась. Перешагивая сразу через две ступеньки, обходя встречных, поднималась по лестнице, запыхавшись, Наталья Кузьминична Кузнецова, с которой они вместе работали в детской клинике. Рубцова бросилась ей навстречу, обняла и уже не смогла сдержать слез.
— Женечка, милая, не надо, успокойся! — торопливо говорила Наталья Кузьминична, целуя подругу. — Понимаешь, задержалась в клинике, телеграмму получила, спешила к поезду, думала, что успею. Не надо же так, успокойся. Надежда Зиновьевна, Леночка! Здравствуйте! Надежда Зиновьевна, вещи-то где у вас? Дайте я понесу, устали с дороги. Пойдемте ко мне домой, — скороговоркой сыпала Кузнецова, взволнованная этой встречей.
Очередная книга серии «Замечательные люди Прикамья» посвящена Герою Советского Союза генерал-лейтенанту В. М. Алексееву. Он родился 1 января 1900 года в селе Молебка Красноуфимского уезда Пермской губернии и прошел путь, характерный для многих ровесников века. Трудное детство, работа по найму в Перми и Екатеринбурге, затем мобилизация в армию Колчака. Поняв, что оказался не на той стороне, перешел к красным и служил в армии Тухачевского. В 1920 году стал членом ВКП(б). Грамотного серьезного красноармейца направили на командные курсы, и с тех пор Алексеев, где бы ни находился, всего себя отдавал служению Родине, партии.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Среди врачей-энтузиастов XVIII века почетное место принадлежит нашему земляку Ивану Васильевичу Протасову, жизни и деятельности которого посвящается этот очерк.
Книга рассказывает о жизни татарского революционера Мулланура Вахитова.
Очерк жизни и научной деятельности профессора, члена-корреспондента Академии педагогических наук Союза ССР, географа В. А. Кондакова.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.