Генерал Краснов. Как стать генералом - [7]

 — записывает сам Иван Краснов. Не вынудив к сдаче город, англо-французская эскадра перешла к осаде других азовских портов. Донской казак Г. П. Чеботарев, знавший П. Н. Краснова, вспоминал, как в декабре 1918 г. атаман показывал военной миссии Антанты пушки с британской канонерки Джаспер, захваченные его дедом и поставленные у входа в Новочеркасский Донской музей, построенный в центре города и открытый в 1899 г. Вспоминая слова атамана Краснова, Чеботарев запутался, в примечании назвав дедом отца Краснова, прапорщика Н. И. Краснова [85, с. 290].

Сын Ивана Ивановича-младшего, Николай Краснов (1833 г. р.) тоже принимал активное участие в обороне города. Таганрог отстояли полностью к удивлению англичан, не ожидавших такого сопротивления. (Об этом Иван Краснов напишет научный труд «Оборона Таганрога и берегов Азовского моря в 1855 году», — В. Королев в 1991 г. счел его самым солидным трудом на эту тему «даже в настоящее время»). По большому счету, не был взят и Севастополь, укрепления Северной стороны которого остались неприступными — интервенты захватили южную, уже разрушенную часть города, но не весь Севастополь. И это несмотря на все совместные усилия, превосходство количественное и техническое. В романе «Погром» П. Н. Краснов написал: «без оружия и флота» русский народ «выдержал тяжелую Севастопольскую оборону против лучших европейских держав» [99, с.16].

Война показала одиночество России. На благодарность просвещенной Европы рассчитывать не пришлось. Недавнюю помощь европейским монархам в подавлении революционного движения забыли сразу, как только стало выгоднее Россию предать. Англия, обязанная России избавлением от извечного врага Наполеона I, постоянно подтверждала правоту Н. Я. Данилевского: «Истинный, непримиримый, всегда и во всем, и в мире и в войне стремящийся вредить России враг — есть Англия». Английское посольство участвовало в организации убийства Павла I, в середине XIX века Великобритания ведет открытую войну с Россией, в 1878-м ее дипломатия пытается обезвредить русскую победу над Турцией, в антирусскую революцию 1905–1907 гг. через нее будет переправляться оружие для террористов, английский агент примет участие в убийстве Г. Е. Распутина, а ее посол — в мартовском перевороте 1917 г. Даже переправке Троцкого из Соединенных Штатов в революционную Россию Англия будет содействовать, затем постарается избавиться от атамана Краснова, а великое предательство 1945 г. станет роковым для него.

Царствование Императора Николая I на некоторое время отдалило масонскую проблему, но не республиканский идеологический накат. За XVIII век в России монархическая идея ослабла в образованном обществе, как и православная вера. Монархия стала восприниматься как устаревшая форма правления, вредная и не нужная. Только к такому выводу можно прийти, оценивая Монархию с точки зрения потребностей демократии, и не зная сути Монархии, в которой положения, называемые опасными, оказываются на деле непревзойденными преимуществами, очевидными для людей, обладающих монархическим сознанием, особенно знакомым с научным обоснованием Монархии. Серьезной проблемой являлось отсутствие должного понимания России, монархизм становился чисто интуитивным и не мог выдержать конкуренцию потоку западных политических идей. Дошло до того, о чем вспоминал Лев Тихомиров (род. 19.01.1852 г.) о гимназических годах: «Революцию все — все, что я только ни читал, у кого ни учился — выставляли некоторым неизбежным фазисом. Это была у нас, у молодежи, вера. Мы не имели никакого, ни малейшего понятия, что революции может не быть. Все наши Минье, Карлейли, Гарнье-Пажесы, Добролюбовы, Чернышевские, Писаревы и так далее — все, что мы читали и слышали, все говорило, что мир развивается революциями. Мы в это верили, как в движение Земли вокруг Солнца. Нравится этот закон или нет — закон остается в силе» [81].

Монархизм выказал бы полную несостоятельность, если бы не сумел ответить на революционно-демократическое поглощение массового сознания. Монархия должна держаться на понимании своей важности, а не на одной традиции. Именно в этот период, со второй пол. XIX в., был дан монархический ответ. Национальной мыслью были созданы шедевры религиозной философии, историософии и государствоведения. Их творцы: H. H. Страхов, И. С. Аксаков, Н. Я. Данилевский, М. Н. Катков, Ф. М. Достоевский, П. Е. Астафьев, К. Н. Леонтьев, В. В. Розанов, Н. И. Черняев, К. П. Победоносцев; бывший идеолог «Народной воли» Л. А. Тихомиров, создавший лучшую научную работу о Монархии [80], в XX веке — П. Е. Казанский, H. A. Захаров [27], М. В. Зызыкин [28] И. А. Ильин и другие. Эти национальные мыслители отстояли честь русской цивилизации, способной самостоятельно определить свои достижения, цели и законы жизни. Они создали вершины национальной мысли, опираясь не на конъюнктуру, а на Историю. Своими шедеврами, созданными во имя Монархии и благодаря ней, они доказали ценность монархического строя и необходимость его для России.

Свою лепту в развитие монархического развития внес как историк и литератор Иван Краснов. В своих работах он отстаивает необходимость развития системы образования, исследует прошлое Дона и его назначение: «Малороссияне в Войске Донском», «Низовые и верхние донские казаки», «Донцы на Кавказе», «О народности в Донском войске», «О донской казачьей службе». Работы очень ценились историками того времени. Как монархист Иван Краснов отстаивал принадлежность казаков русскому народу, отсутствие каких-либо оснований для казацкого обособления в пределах Российской Империи. Несомненно, дед П. Н. Краснова сильно повлиял на мировоззрение и жизненный путь своих прямых потомков: сыну, Николаю Ивановичу, — достанется генеральская карьера и занятия статистикой (И. И. Краснов был одним из основателей Новочеркасского статистического комитета и его почетным членом), внуку Андрею Николаевичу Краснову — увлечение садоводством и экспериментами по выращиванию растений, Петру Николаевичу достанется монархизм и военная служба, им всем и оставшимся внукам без исключения — талант литературный. Обижен едва ли кто остался. Генерал-лейтенант Иван Краснов 2-й оставил после себя мемуары, посвященные деду, И. К. Краснову, и собственной персоне, разумеется…