Генерал Краснов. Как стать генералом - [32]

В 1903 г. Краснов печатал в «Военном сборнике» очерки «Боевая подготовка сотни» (Г. Щепкин). Деникин пишет, что, по мнению частной военной печати, статьи и рассказы Краснова выдавали «большее знание столичное и гвардейской жизни, нежели армейской». Разумеется, раз Краснов служил в Лейб-Гвардии Атаманском полку, то такую жизнь и описывал, а будет и армейская, и пограничная. Главного героя рубрики Краснова «Вторник генерала Бетрищева» Деникин зовет alter ego Краснова, и приводит его слова: «В дворянине — офицере сидит больше смелости, больше решимости, он меньше боится ответственности. По самой природе своей испокон веков дворянин — слуга Государя и Отечества. В нем поэтому больше готовности служить не за страх, а за совесть. Благодаря обеспеченности чужим трудом, он менее или совсем не сребролюбив. Он мог развить в себе те деликатные качества рыцаря, которые в офицере необходимы». Для уточнения мысли автора надо привести следующее выражение Деникина: Краснов смущал армейскую среду статьями с восхвалением «дворянской армии «Войны и мира» в противовес современной армии разночинцев купринского «Поединка»…» [21]. Скорее ко времени «Войны и мира», нежели к XX веку, относится обеспеченность чужим трудом дворянина по сравнению с другими сословиями. Во всех своих рассказах и романах, изданных как в Российской Империи, так и в эмиграции, Краснов рассказывает об обеднении дворянства, которому осталось жить только на жалованье, заработанное своим трудом на государственной службе. Именно так служил Краснов и основная часть офицерского корпуса, кроме самой обеспеченной элиты. Именно дворянство обозначает название романа «Опавшие листья», в котором Краснов пишет о рыцарях двадцатого числа (дня выдачи жалованья).

В романах Краснов писал о финансовых трудностях офицеров, которые сам время от времени переживал. Дополнительным заработком для него служило размещение статей. «Я пописывал в газетах, и мои «новеллы» в «Биржевых Ведомостях» за скромною подписью П. Николаева весьма ценились Станиславом Максимилиановичем Поппером и оплачивались — шутка сказать! — по две копейки за строчку!.. Я мечтал пятидесяти лет (после пятидесяти — какой же может быть кавалерист!..) выйти в отставку и стать ни больше ни меньше, как Русским Майн Ридом!» [П.Н. Краснов «Старая Академия» (1932)]. Только в «Биржевых Ведомостях» Краснов зарабатывал не менее 20 рублей (ту же пресловутую зарплату рабочего начала века), а жалованье составляло 60 рублей, три зарплаты. Псевдоним Гр. А.Д, судя по всему, Краснов использовал только в «Русском инвалиде». Другими псевдонимами (для других газет?) были П. Лидин в честь супруги и П. Чернов [Г.П. Струве «Русская литература в изгнании» М.: Русский путь, 1996]. Может быть, черный цвет нравился Краснову больше цвета революционных знамен, с его фамилией только в Красной армии и служить, а не становиться символом Белого сопротивления…

В качестве Гр. А.Д.-а Краснов не «пописывал», а был лучшим военным публицистом, по мнению Государя. Антон Деникин помимо Краснова, из лучших авторов «Русского инвалида» называет Лагофета, Н. Бутовского, Г. Елчанинова (псевдоним — Егор Егоров), В. Сухомлинова (Остап Бондаренко). Сколько в «Русском инвалиде» ни писал Деникин (И. Ночин), разбавляя тон официального благополучия, никогда не был затронут цензурой, хотя писал на «рискованные» темы (кроме одной статьи, которую запретил лично Военный министр Сухомлинов).

Тогда же свою первую славу завоевал другой лидер Русской контрреволюции, Александр Колчак. «На днях вернулись в Петербург, после 25 лет путешествий в полярных странах, члены русской полярной экспедиции, под начальством барона Э. В. Толя, — командир яхты «Заря» лейтенант ФА. Матисен и лейтенант А. В. Колчак с 9 человеками команды «Зари»». Колчак больше не упоминается в хронике экспедиции, Матисен — постоянно. «Таким образом, несмотря на все попытки и усилия командира «Зари» лейтенанта Матисена, ему не удалось снять с островов работавшие там партии ученых, и начальник экспедиции барон Э. В. Толь, астроном Ф. Г. Элберг и старший зоолог АА. Бялыницкий-Бирюля [замысловатая фамилия] должны будут возвратиться на материк по радио» [88, 31 января 1903 г.]. В связи с поисками барона, когда он не вернулся, главным будет упоминаться лейтенант Колчак.

Со своей стороны, республиканцы продолжали как вооруженный, так и информационный террор. Они с жаром критиковали «зубатовщину», в 1903 г. множили вздор о том, что власти устроили Кишиневский погром. Е. А. Ефимовский напоминал: «Достаточно ознакомиться с докладом международной анкетной комиссии, с разрешения Императорского правительства изучавшей обстановку и данные по поводу Кишиневского погрома, чтобы убедиться, что обвинение правительства в устройстве погромов есть результат политического бреда или злостной пропаганды» [26]. Складывая все поведение республиканского лагеря и его печатных органов, приходится делать вывод об информационной войне, которая последовательно велась против Российской Империи людьми, желавшими видеть страну устроенной по западноевропейскому образцу.