Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России - [60]

В мае 1919 года деникинские части заняли Грозный, Темирхан-Шуру, Порт-Петровск и Дербент. Один из документов, датированных датой этих событий, показывает, что сделано это было не так уж топорно. 23 мая 1919 года полковник Магомедов сообщил о захвате Добровольческой армией городов Шамиль-Кала (Порт-Петровск был переименован указом Горского правительства) и Дербент. В своем воззвании назначенный градоначальником Магомедов разъяснил позицию своего командования в вопросе о государственном устройстве края: Горское правительство не признается, но признается избранное народом Дагестанское правительство. Члены Союзного совета Республики Союза горцев Кавказа планируют разъехаться и не принимать участия в дальнейших заседаниях Союзного совета, а из трех членов организовать Временное правительство для охраны порядка и общественного спокойствия в Дагестане под председательствованием генерала Халилова (одного из членов Союзного совета). Временное правительство передаст власть съезду дагестанских народных представителей[315].

Горский парламент в это время уже был расколот на два лагеря – сторонников и противников деникинского вторжения. Лидеры второго блока – Али-Хаджи Акушинский и Узун-Хаджи – выступили с призывом к вооруженной борьбе против белых для защиты чести и достоинства вековых традиций.

Итак, в тот момент, когда генерал И. Г. Эрдели стал главноначальствующим на Северном Кавказе, в Дагестане началось выступление повстанцев Даргинского округа, положившее начало широкому антиденикинскому восстанию в регионе. То там, то тут случались вспышки конфликтов с местным населением. В начале августа в нагорном Дагестане и Чечне начались процессы выделения фракций недовольного населения и сплочение (при всей относительности применения этого понятия в данном случае) вокруг таких шейхов, как Узун-Хаджи и Али-Хаджи. Начиная с этого момента горные районы находились во власти повстанцев. В этих событиях старались участвовать большевики, Турция, Грузия и Азербайджан[316]. В это же время начинается заброс в регион крупных денежных сумм из советской Астрахани для поддержки антидобровольческих отрядов в тылу белых.

В этой ситуации генералу Эрдели нужно было быть политиком высочайшего класса, чтобы переломить ход событий. В условиях расколотого горского общества ему трудно было найти общий язык со всеми его слоями. По-видимому, ему удавалось это сделать в отношениях со старейшинами. Но он не смог договориться с Акушинским и с Узун-Хаджи, хотя удалось привлечь на свою сторону Гоцинского. Деятели Горского правительства были оскорблены требованием добровольно сложить власть и желанием Деникина формировать местное самоуправление под собственным контролем, поскольку считали себя, как свидетельствуют внутренние документы этого правительства, законным органом власти, поддерживаемым большинством горского населения[317].

Приход деникинской армии в регион привел к тому, что в ее ряды начали активно вступать офицеры-горцы. В эти дни проходили заседания Конференции кавказских республик, и на одном из них представитель Армении С. Г. Мамиконян прокомментировал события так: «Мне кажется, дело горцев потеряно; что можно сделать, когда среди горцев офицеры и генералы переходят на сторону добровольцев?» И добавил: «У нас [армян], кажется, нет таких, которые изменили бы, но если бы они оказались, мы ничего не могли бы сделать»[318].

Остается понять причины того, почему у Эрдели не складывались отношения с терскими казаками. Вспомним, что он обвинял их в беззакониях и сепаратизме. Некоторым подспорьем в понимании того, о чем может идти речь, будут документы из фонда Управления правителя Осетии полковника Якова Васильевича Хабалова[319]. В них представлен широкий процесс возмещения убытков потерпевшим от советской власти за счет реализации имущества местных большевиков. Немало трудов стоило одним доказать, что они пострадавшие и имеют право на компенсации, а другим отбиться от обвинений. Все прежние обиды и склоки немедленно приобрели политическую окраску, и число конфликтующих увеличилось многократно.

Еще один фактор нестабильности в регионе был связан с решениями съезда народов Северного Кавказа 1918 года, когда у терских казаков были отобраны земли четырех станиц. Деникинскому командованию нужно было как-то удержать казаков от немедленного возвращения на утерянные угодья, чтобы не волновать лишний раз ингушей, проводя и в этом вопросе уже традиционную политику откладывания вопроса на потом. Эрдели как проводник линии законности не мог допустить стихийного решения земельных споров. Поэтому и стали терцы его вечными оппонентами.

Вернемся к мемуарам Чхеидзе. Адъютант правителя Кабарды характеризовал штаб Эрдели, находившийся в Пятигорске, как не имевший должной связи с «вверенными частями». Дни эвакуации описаны Чхеидзе как время хаоса и кутерьмы, однако и в эти дни штаб продолжал, как утверждает мемуарист, заботиться только о себе: «Определенно говорили (называя имена и цифры), кто, сколько и с чьей помощью вывез денег, драгоценностей и пр. Спекуляция была главным занятием едва ли не двух третей всего пресловутого штаба». Штаб выехал в поезде во Владикавказ, чтобы по Военно-Грузинской дороге уйти в Грузию. Чхеидзе пишет, что Эрдели показал свою полную беспомощность, что против него царило всеобщее возмущение как в отношении неспособного «руководить войсками и вести соответствующую обстоятельствам линию поведения».