Генерал Ермолов [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Дельпоццо Иван Петрович (1739—1821) - один из генералов - покорителей Кавказа, деятель доермоловской эпохи.

2

Кубинское ханство в XIX веке располагалось в юго-восточной прикаспийской части современного Дагестана.

3

Лядунница - деревянная коробка с гнездами на 40 патронов, обтянутая юфтью. С внешней стороны лядунницы прибивался во всю величину медный лист с государственным гербом (двуглавый орёл). Лядунницу носили на широком юфтевом ремне через левое плечо, около правого бедра.

4

Нагалище - чехол для ружья.

5

Сергей Алексеевич Булгаков (?—1824) - генерал от инфантерии. Один из выдающихся деятелей Кавказской войны.

6

Нахчи — самоназвание чеченцев.

7

В 1805 году хан Мустафа Ширванский подписал трактат о вступлении Ширванского ханства в подданство Российской империи, о чём дал присягу на Коране. В 1820 году хан Мустафа изменит данной им клятве и сбежит в Персию.

8

Гарда - чеченская шашка.

9

Бутурлуки - доспехи, защищающие ноги.

10

Андреевской деревней называли старинное поселение на рубеже горной и равнинной частей Северного Кавказа. До появления на Северном Кавказе А.П. Ермолова жители Андреевской деревни промышляли работорговлей.

11

Горда - шашка, изготовленная чеченским клиночником.

12

Маймун - обезьяна (язык нахчи).

13

Печь.

14

Укрепление, редут.

15

Боевой клич вайнахов.

16

Праща.

17

Лук.

18

Ёртен (аланский язык) - пожар.

19

Киай (язык нахчи) - пуля.

20

В начале девятнадцатого века султанство Илису находилось на территории нынешнего Дагестана, в южной его части.

21

Уцмийство Кара-Кайтагское - в начале девятнадцатого века часть территории современного Дагестана, примыкающая к Каспийскому морю.

22

Пляска.

23

Мехтулинское ханство в начале девятнадцатого века находилось на территории Дагестана.

24

Адат (араб.) - совокупность обычаев и народной юридической практики в самых разнообразных сферах имущественных, семейных и т. п. отношений в домусульманском и мусульманском обществе.

25

В описываемый период каждая часть русской регулярной армии имела свою форму.

26

Кахетинское царство с 1801 года часть Грузинской губернии.

27

Ханство Кюринское - часть территории современного Дагестана.

28

Имеретинское царство - часть территории нынешней Грузии.

29

Боевой топор (чеченский язык).

30

Ртуть (чеченский язык).

31

Илла - чеченская народная песня.

32

Пондур — струнный музыкальный инструмент у вайнахов.

33

Каменным маслом в старину называли нефть.

34

Посконина - домотканое полотно, изготавливаемое из конопли.

35

Цылов Николай Иванович (1801-1879) - генерал-майор, во время Кавказской войны состоял адъютантом при Ермолове.

36

Меги-Шамхаль правитель шамхальства Тарковского, княжества на каспийском побережье современного Дагестана. Правители шамхальства Тарковского были союзниками России в Кавказской войне.

37

Пестель Андрей Борисович (1779-1863) - генерал-майор, участник войны на Кавказе.

38

Ермолов имеет в виду генерала казачьего войска В. А. Сысоева.

Еще от автора Татьяна Олеговна Беспалова
Мосты в бессмертие

Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.

Изгои Рюрикова рода

Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.

Вяземская Голгофа

Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.

Последний бой Пересвета

Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.

Похищение Европы

2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.

Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.

За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.

В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.

Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .

Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.

В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.