Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - [12]
Как и все реформаторы того поколения, Энгельс считал сами категории «женщины» и «мужчины» естественными, впрочем, как и качества, которые традиционно приписываются женщинам и мужчинам. Радикальные учения о равноправии могли легко сосуществовать с общепринятыми представлениями о «подлинной женственности», о «женской» и «мужской» работе и о «естественном предназначении» полов. Сторонники женского избирательного права на рубеже XIX и XX веков обычно выступали за то, что публичная сфера должна быть морально облагорожена за счет привнесения в нее заботы и добродетели, т. е. «естественных» качеств женщин. На волне этой программы феминистки, принадлежавшие к высшим слоям общества, влились в благотворительные акции, в программы помощи бедным, в движения по организации детских садов и кампании по организации центров охраны материнства и детства, по обучению домоводству, претворению в жизнь принципов евгеники и т. п.
И все-таки допущение о естественности гендерных отношений, несмотря на свою распространенность и устойчивость, подвергалось критике с нескольких сторон. Во-первых, со стороны эволюционной биологии. Чарльз Дарвин в книге «Происхождение человека» (1874) предложил подробное объяснение так называемого «полового отбора» – механизма эволюции, действующего наряду с «естественным отбором», который описан в его книге «Происхождение видов». Действуя в своем ненавязчивом стиле, Дарвин изъял вопрос о полах из рук теологов и моралистов, превратив его в проблему наблюдения за поведением и сравнения разных видов. Более того, благодаря его труду биологи заинтересовались, зачем вообще нужен пол, и постепенно выработали объяснение эволюционных преимуществ полового воспроизводства. Хотя у дарвинизма и был побочный результат в виде тезиса о «голой обезьяне», т. е. о превосходстве мужчин над женщинами, трактуемого как эволюционный закон, в конечном итоге дарвинизм способствовал расшатыванию патриархата. Уже в силу того, что эволюционная биология сделала сексуальное поведение объектом объяснения, она заронила идею, что модели сексуального поведения нуждаются в объяснении, что они могут быть исследовательской проблемой.
Влияние науки на характер обсуждения усилилось в связи с тем, что к обсуждению присоединились врачи, интересовавшиеся сексуальностью и гендером и созданием околомедицинской специальности, которую впоследствии стали называть сексологией. Медицинские и медико-правовые истории послужили первоначальной основой исследования форм человеческой сексуальности как природного явления. Первый достославный образец такого исследования – книга Р. Крафт-Эбинга «Половая психопатия» (первое издание вышло в 1886 году, за ним последовало бесконечное число расширенных и дополненных изданий). Автор книги с внушающим ужас смакованием каталогизирует множество «извращенных» форм поведения, начиная с трансвестизма и гомоэротизма и заканчивая поеданием фекалий и любовью к пассивному бичеванию. Антропологию разнообразия половой жизни с гораздо большей приязнью изложил Хейвлок Эллис, который в 1897 году опубликовал книгу «Половые извращения» – первый том «Исследований психологии секса». Но центральной фигурой в этом движении мысли был, безусловно, Зигмунд Фрейд.
В частности, в своей работе «Три очерка по теории сексуальности» Фрейд развил аргументацию, которая разрушила представление о природных и раз и навсегда данных свойствах полов. Благодаря тому, что он подчеркнул «бисексуальность» человеческих эмоций и важность конфликта в эмоциональной жизни, рассмотрение характера полов как завершенной модели стало затруднительным. Более того, в своем анализе эдипова комплекса он показал, как модели эмоциональных проявлений во взрослом состоянии могут быть поняты через конфликты развития и как различные ситуации в детстве могли повернуть и перестроить каждый аспект эмоциональной жизни.
Значение Фрейда в истории идей связано не столько с популяризацией темы пола (этим занимались и многие другие исследователи), сколько с разработкой метода исследования самого «психоанализа», который породил массу новой информации об эмоциональной жизни и развитии человека и привел к пониманию того, что в качестве единицы анализа важнее история жизни, а не вид, тело или синдром. Психоаналитическая история жизни привлекла пристальное внимание к деталям взаимоотношений людей, конфигурации семей, короче говоря – к социальному контексту эмоционального становления человека. Таким образом, психоанализ предложил сложные и подробные объяснения фемининности и маскулинности как психологических форм, порожденных социальными процессами. По иронии судьбы, подобный результат не входил в намерения Фрейда: он надеялся, что сможет дать психологии биологическое объяснение, но логика его методов с неизбежностью привела к объяснению социальному.
Одним из средств объяснения гомосексуального влечения у Фрейда было понятие бисексуальности. Проблема гомосексуальности была камнем преткновения для объяснений гендера, основанных исключительно на биологии или на взаимном притяжении противоположностей. И эта проблема становилась все более острой, так как в конце XIX века социальное определение гомосексуалистов заключало в себе понимание их как особой группы. Отчасти это было обусловлено новыми формами криминализации (одной из ее первых жертв стал Оскар Уайльд), отчасти – медицинскими определениями гомосексуального поведения как патологии, и отчасти – политической и культурной реакцией на эти медицинские и правовые определения со стороны самих гомосексуалов. Карл Ульрихс в 1860 – 1970-х годах, Магнус Хиршфельд (еще более знаменитый исследователь) в 1890-х, а далее и другие авторы занимались научной сексологией и в то же время участвовали в движении за либерализацию общественного мнения и законодательства, связанного с гомосексуальностью. Прекрасным примером сочетания двух этих видов деятельности служит созданный Хиршфельдом Научно-гуманитарный комитет. Усилия многих людей привели к разработке натуралистической теории гомосексуальности, к идее «третьего пола». Полученный результат расходится с направлением, заданным Фрейдом, и эту теорию, поскольку она исходит из физиологических оснований гомосексуального выбора, в настоящее время можно считать опровергнутой. С политической точки зрения эта теория послужила защитной реакцией на обвинение гомосексуалов в безнравственности. Тем не менее еще в начале ХХ века она была единственным объяснением устойчивости гомосексуального желания на протяжении жизни. В этом смысле она укрепляла позиции тех, кто подвергал сомнению безусловность дихотомичного деления людей на две половые категории.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.
В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.