Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - [79]

Однако некоторые пробелы все же остаются. Респонденты британского опроса 2000 года были проинструктированы: они не должны указывать вторичную деятельность или «связанных с ней» подробностей времени сна, что затрудняет расчет времени «по вызову» с обязанностями по уходу или объяснение последствий «тревожного» сна для здоровья или трудовой деятельности; это также скрывает, в какой мере некоторые люди исключены из оплачиваемой занятости или политической активности, требующих проведения ночей вдали от своего дома.

Хотя американский опрос идет дальше в признании пассивной заботы (такой как «присмотр за сыном, пока он плавал в бассейне») как важной деятельности, он рассматривает «просмотр телевизора со своим ребенком» как деятельность на досуге, а не как уход за ребенком, и он также исключает обязанности «по вызову» в те моменты, когда респондент спит (US Department of Labor, 2004). Он также систематически собирает информацию о вторичной деятельности только по уходу за детьми. Это исключает другие выполненные формы домашней работы из важной деятельности (например, глажку белья во время просмотра телевизора). Это также усиливает пренебрежение другими формами заботы. И хотя, в принципе, дневники заботы о взрослых могут пролить свет на использование времени людьми с ограниченными возможностями, как и их сиделок, очень мало исследований было проведено в этой области.

На более общем уровне, так как данные такие сложные, любые «доказательства» неизбежно будут продуктом отбора и интерпретации. И хотя современные данные в гораздо большей степени поддерживают феминистские утверждения, чем это было ранее, они должны рассматриваться как ориентировочные и наводящие, а не как «упрямые факты».

Домашняя работа и уход за детьми

Новые данные, включающие в себя вторичную деятельность и «связанную с ней» информацию, усиливают основные феминистские тезисы, что большая часть женского неоплачиваемого времени «продуктивна» и предполагает, что ранние оценки могли недооценивать экономическое значение неоплачиваемой деятельности (Floro and Miles, 2003). К примеру, женщины в США все больше проводят время своего досуга в компании своих детей, без присутствия других взрослых (Mattingly and Bianchi, 2003; Bianchi et al., 2006). Так как кто-то еще мог бы присматривать за маленьким ребенком, если его мать отсутствовала, это может рассматриваться как неучтенный период неоплачиваемой занятости. Аналогично, когда взрослых в США просили записать, когда они «присматривали за детьми», цифры были в три раза выше, чем в случае, когда их просто просили отметить «деятельность» (Folbre, 2006, pp. 193-194).

Последние исследования также усилили феминистский тезис о женской непропорциональной ответственности за домашнюю работу, показав, что любые тенденции гендерной конвергенции в этом застопорились. В США Бьянки и другие установили, что мужчины не увеличивают свой вклад с 1985 года; самый последний опрос в Британии показывает, что общая затрата времени на домашнюю работу продолжает падать между 2000 и 2005 годами, и что это падение больше касается мужчин, а не женщин (Lader et al., 2006). Лин Крейг (Lyn Craig, 2007a, 2007b) также использовала более подробный анализ австралийских данных для демонстрации, что, вопреки прошлым результатам, о примерно равной общей трудовой нагрузке, современные исследования указывают, что общая трудовая нагрузка работающих матерей значительно выше, чем она же у мужчин, если принимать во внимание вторичную деятельность.

Сосредотачиваясь на уходе за ребенком, Крейг и другие пришли к выводу, что более активное мужское участие не дает женщинам больше времени для проведения его за пределами дома. Типичная мужская «деятельность» по уходу за ребенком включает в себя чтение и игры, оставляя женщинам времязатратную рутину, такую как питание и купание. Результаты исследования указывают на то, что мужская забота о ребенке менее ограничена во времени, чем женская, и отцовская деятельность — желательное дополнение, а не необходимая часть повседневной заботы о ребенке (Craig, 2002; Bianchi et al., 2006). Скорее, чем отцы замещают материнское время, Крейг также находит, что матери предоставляют 90% времени, на протяжении которого отцы уделяют ребенку внимание. Она приходит к выводу, что еще очень далеко от «освобожденного от домашних обязанностей» женского времени для выхода на рынок труда они часто остаются «с неадекватной помощью перед вызовом балансировки между семейными и рабочими обязанностями» (Craig, 2006b, p. 262).

Хотя более поздние исследования также подтверждают, что в целом время, которые родители проводят с детьми, увеличилось, они также демонстрируют, что родители, особенно матери, частично добились этого путем сочетания времени, проводимого с детьми, с другой своей деятельностью, включая досуг. Такая «многозадачность» может быть рассмотрена как форма рабочей интенсификации, что рассматривается как увеличение производительности, если бы она была оплачена. Это также увеличивает давление времени, особенно когда речь идет о конкурирующих темпоральных ритмах (к примеру, объединение «завтрака» с «кормлением завтраком детей», это, по своей сути, может еще не привести к стрессу, но, вероятно, сделает это, если завтрак — это прелюдия отправки маленького ребенка в детский садик, старших детей в школу, и еще нужно заполнить дневник времени как респондент на ранней утренней встрече). Кроме того, как уже отмечалось ранее, «многозадачность» для американских матерей все более включает соединение заботы о детях и времени досуга; хотя многим это нравится, некоторые находят такой отдых менее расслабляющим, чем отдых, свободный от обязанностей по уходу за детьми.