Ген бессмертия - [90]

Настя.

Я открыла глаза и увидела Алекса. Он сидел на полу, рядом с моей кроватью, отвернувшись к стене. Что он тут делает? И до того, как задать этот вопрос, я вспомнила, что произошло. Он сбил двух человек! А потом сильный толчок, как будто машину просто остановил невидимый барьер, и нас окружила толпа очень странных людей. И Алекс сказал им: «Человек не знает ничего о нас». А потом я, похоже, потеряла сознание… Я не знала, какой вопрос задать первым, поэтому продолжала молчать.

Алекс, не поворачиваясь, нарушил тишину сам:

— Настя, нам нужно поговорить.

Нужно! Так говори же!

— То, что ты вчера видела — не сон. В мире, кроме смертных, существуют вампиры и охотники. В это сложно сразу поверить, но вчера ты видела и тех, и других. Твой отец… настоящий отец был охотником. Это что-то наподобие суперменов, которые спасают людей от нежити, как выразилась одна наша общая знакомая. Это те, которые вчера прыгали сверху.

Я с ужасом тут же вспомнила, что действительно видела это! Несколько человек просто приземлилось… откуда-то… хотя поблизости не было ни деревьев, ни зданий! Закричать или послушать дальше?

— А Пол, в смысле, Павел, твой отчим, как раз и был вампиром. Ты сама смогла его остановить, благодаря крови охотников.

Все же лучше закричать! Но я постаралась взять себя в руки:

— Кому-то из нас нужно срочно обратиться к Игорю Петровичу!

— Ах да. Кстати, Игорь — тоже вампир.

Бред! Несусветная чушь без капли правдоподобности! Я не знаю, как объясню то, что вчера видела, но точно не этой ересью!

— Алекс, а ты тогда кто? Оборотень? Пришелец? Призрак Оперы?

— Оборотней не существует. Сказки это.

— А, ну тогда ладно.

Он еще немного помолчал, а потом сказал тихо:

— Настя, и я вампир.

Мне стало страшно. И не от того, что я попыталась вдуматься в эти слова, а от тона, которым он это произнес. Я едва дотронулась до его плеча, призывая повернуться ко мне. Он внял мольбе. И теперь я могла посмотреть в его глаза. Глаза цвета крови.

И вот только сейчас я закричала.

Глава 10

Алекс.

У Насти есть одна замечательная черта — она принимает любую правду. Ей только надо собраться с мыслями. И на этот раз, скорее всего, уйдет больше четырех минут.

Я не стал ей внушать спокойствие, не стал стирать память. Именно сейчас я должен выяснить, готова она или нет. Поэтому молча вышел из комнаты, давая ей возможность и время сосредоточиться на том, что ей пришлось узнать.

Почему именно сейчас? Потому что вчера я чуть ее не потерял, а это изменило взгляд на некоторые вещи, в том числе и на собственный эгоизм. Потому что не был уверен, сработает ли на этот раз моя способность. Потому что не знал, что решит Управление Соколов в новых условиях. Наверняка, Игорь уже предоставил им полный отчет, и сейчас они определяют направление дальнейшей стратегии. И до того, как я узнаю их решение, мне необходимо узнать ее.

Кажется, я даже немного вздремнул в ожидании долгожданного скрипа двери ее спальни. И когда наконец его услышал, открыл глаза, но подниматься с дивана не спешил. Атмосфера квартиры изменилась едва уловимо, что значило, что она больше в растерянности, чем в негодовании. Она прошла мимо, села в кресло и только после этого заговорила:

— Если я правильно поняла, убивать ты меня не хочешь.

Я повернул голову к ней. Ее руки сильно дрожали, но, в целом, она уже немного успокоилась.

— Ага, — ответил я. — Не особо.

— Тогда чего ты хочешь?

Я устремил глаза в потолок. Так разговаривать было легче. Как будто я развалился в кресле психолога — вот такой лежачий, уязвимый, будьте терпеливы со мной.

— Если ты захочешь, я сделаю тебя одной из нас.

— Вы… бессмертные? Вы пьете человеческую кровь? Боитесь чеснока… и что там еще? А как же солнечный свет?

— Почти. Да. Нет. На солнце мы слабеем, но не умираем.

— Ты… убивал людей?

— Ты не хочешь знать ответ.

— Боже… И ты хочешь сделать меня таким же… монстром?

— Убивать вовсе необязательно. Собственно, большинство обходятся без этого. У нас давно отлажена система обеспечения донорской кровью, какое-то время можно обходиться и кровью животных, а также можно и пить прямо из человека, не убивая его. Требуется такое незначительное ее количество, что никаких последствий не остается. Охотники не дают нам разгуляться в этом плане.

— Охотники? Ты сказал, что мой отец… Мама никогда ничего подобного не говорила! Да она вообще толком ничего о нем не рассказывала!

— Она хотела тебя уберечь от этого знания.

— Ты говорил с ней об этом? То есть… она знает про тебя?

— Уже нет. Я стер ей все воспоминания, которые касаются вампиров и охотников. Потому что она отреагировала… м-м-м… слишком эмоционально.

— Ты опять про это свое «забудь»?! — она оживилась, но сразу же осеклась. — Звучит бредово. Вы действительно умеете так делать?

— Это очень редкая способность. В мире таких всего несколько.

— И ты умеешь?

— Да.

— А ты стирал когда-нибудь мне воспоминания?

— Бывало.

Даже не глядя на нее, я ощутил, как она округлила глаза. Усмехнулся.

— Но зачем? И это до сих пор звучит бредово! Я помню, как ты мне говорил свое «забудь», но я ничего не забывала! Наверное…

— Из-за крови охотников у тебя есть некоторый иммунитет против вампирского внушения. Но он работает не всегда, возможно, только когда ты сильно нервничаешь. Но я точно не знаю.