Гемфри Деви - [34]

* * *

Приближался ноябрь 1808 года. Уже два раза Деви пришлось выступать со своими сообщениями на «Бакеровском чтении»; в текущем году он должен в третий раз оправдать свое исключительное значение в английской науке. Кроме доклада о трех открытых металлах — барий, стронций и кальций, Деви готовил еще нечто, не менее важное. Дело было до чрезвычайности запутанное. Но оно стояло на перекрестке всех химических дорог, с ним связывалась вся система химической науки.

В 1774 году Шееле, обрабатывая соляной кислотой перекись марганца, получил неизвестный газ. Этот ядовитый газ, желтовато-зеленого цвета, с острым запахом, вызывал в самых малых дозах удушье, кровохаркание и смерть.

Лавуазье в свое время выдвинул положение, по которому все кислоты, включая и соляную кислоту, содержат в себе кислород. Кислород, следовательно, неизменная составная часть соляной кислоты. Авторитетного заявления Лавуазье было достаточно, чтобы все согласились с ним. Эта первая петля запутала нить сложного вопроса. Бертолле, другой знаменитый французский химик, завязал вторую петлю Он высказал предположение, что соляная кислота есть не что иное, как соединение неизвестного металла — мурия с кислородом. А ядовитый газ, который получил ранее Шееле, Бертолле назвал окисленной соляной кислотой. Так завязалась третья петля, третье заблуждение по одному и тому же вопросу.

Деви ринулся в бой. Чутье подсказывало ему, что зелено-желтый газ не является сложным телом, что этот газ — элемент, а не выдуманная окисленная соляная кислота.

Первым долгом Деви решил удостовериться, прав ли был Лавуазье, выводя свой закон, по которому все кислоты, в том числе и соляная, содержат в себе кислород. Но сколько ни пытался король экспериментаторов — Деви выделить из соляной кислоты кислород, ничего не получалось. Продвигаясь в этой сложнейшей работе чрезвычайно осторожно, Деви, однако, не побоялся поколебать авторитеты трех таких великих людей, как Лавуазье, Шееле и Бертолле. Он пошел один против всех общепризнанных основоположников химии и победил. Окисленная соляная кислота никакого кислорода не содержала и получила имя, данное ей Деви, — хлорин (желто-зеленый). Название это до сих пор сохранилось в английском языке, в остальных же странах ее называют хлор. Деви установил элементарную природу хлора. Каждый знает поваренную соль, но не все знают, что натрий и хлор — два элемента, образующие поваренную соль, расшифрованы Гемфри Деви. Но, что не менее важно, он опрокинул кислородную теорию кислот Лавуазье. Непременным участником состава любой кислоты является не кислород, а водород. В соляной кислоте кислорода нет, водород же имеется в любых кислотах. Выдвинутая Деви водородная теория кислот имела для науки не меньшее значение, чем установление им элементарной природы хлора.

1808 год был особенно богат открытиями. «Бакеровская лекция» и на этот раз прогремит на весь мир крупнейшими открытиями еле успевшего оправиться от болезни лондонского химика. Разнообразие его исследовательских приемов, точность их выполнения, логичность рассуждений достигают в это время наибольшей полноты. Подчеркивая научную скромность Деви, Рамзай пишет: «Множество соединений хлора, среди них кислородные соединения его, были впервые, получены Деви. При всем этом он не позволил себе догматического утверждения, что этот газ есть элемент. Напротив того, он выразился по этому поводу следующим образом: «В рассуждениях, которые я позволил себе здесь развить, ни кислород, ни хлор, ни фтор не названы элементами. Я утверждал только, что ни один из них до сих пор не был разложен».

Воззрения Деви встретили противников и в лице Гей-Люссака и Тенара, но великий химик остался победителем и в этой борьбе.

Личная жизнь

Что можно сказать о личной жизни Деви в эти годы? Если в первые годы своего пребывания в Лондоне он делил время между научными занятиями и салонами своих многочисленных поклонников и поклонниц, то в течение 1807 года и следующих лет Деви почти все время отдает научной работе, а когда человек в страстном порыве отдается любимому делу, какая может быть грань между этим делом и так называемой личной жизнью?

Жизнь Деви была в радостном творческом труде, результаты которого огромны. Увлекаясь экспериментами, он забывал о реальных опасностях, подстерегавших его на каждом шагу. Смелость Деви в проведении рискованных опытов была удивительна. Он не принимал никаких мер предосторожности. Деви работал над рядом взрывчатых веществ. Странным кажется, что несчастных случаев в лаборатории Деви было сравнительно мало. Ему просто везло. Единственное серьезное повреждение, которое он получил, состояло в ранении руки и глаза. Руку он обжег расплавленным поташем, глаз ранил при взрыве. На роговой оболочке глаза остался след на всю жизнь, и зрение никогда полностью не восстановилось.

Все свои работы Деви публиковал в «Известиях Королевского общества» в его знаменитых Philosophical Transactions. В период наивысшего подъема творческих сил с 1808 по 1812 год Деви регулярно печатался в этом научном журнале[19].

И сухой перечень научных теоретических статей Деви свидетельствует о большой и виртуозной работе зрелого мастера науки. Но когда он раскрывал в своих лекциях прикладное и общечеловеческое значение этих проблем, зачарованная аудитория, затаив дыхание, слушала поэта и философа химии.