Гекатомба - [8]

"... Здесь похоронены сны и молитвы,

Слезы и доблесть. "Прощай и ура!"

Сколько же, действительно, всего похоронено в подобных этому "Белых домах" - непробиваемых, несгораемых сейфах власти? Сколько надежд оставлено в приемных и кабинетах Самих, их многочисленных замов, завов, секретарей, референтов и пр. пр.? Тому, кто прошел через этот унизительный конвейер, кто пережил самую изощренную пытку власти - пытку присутственным местом, уже нечего терять и ничего не страшно. Такой человек становится неограниченно свободен в поступках, ибо душа его выжженна и мертва. В ней не осталось надежды.

Гладков прошел в кабинет с табличкой на двери:

"Общественная приемная. Бурова Анна Григорьевна"

За столом сидела элегантно одетая женщина, лет сорока пяти. Красивая, модная стрижка, умело наложенный макияж, очки в дорогой тонкой оправе. Во взгляде маленьких, глубоко посаженных глаз - нетерпение и властная жесткость.

- Здравствуйте, - Гладков улыбнулся.

- Проходите, присаживайтесь,- не отреагировав на улыбку, обронила Бурова. Тон, каким это было сказано, заставил Валеру невольно съежиться. Подобным тоном можно предлагать только электрический стул. - Давайте кратко, по существу и быстро, - она взглянула на него с ленивым и спокойным равнодушием, словно посетитель сидел уже, по меньшей мере, часов пять и успел смертельно ей надоесть.

Гладков с готовностью протянул папку с документами и заявлением на материальную помощь. Она быстро все пролистала и, не поднимая головы, едва разлепив губы, бесстрастно проговорила:

- Ваша мама работает в системе гороно. Вам надо обратиться туда.

- Я уже был у них, отказали. - Валера слегка привстал: - Там есть бумага, посмотрите, пожалуйста, хорошенько.

- Да, вижу. Но записать вас на прием к мэру не могу. Вам, наверняка, откажут. - Бурова поджала губы и глянула на посетителя в упор. В ее глазах отчетливо читался вызов...

С годами весь сложный механизм унижения человека был разработан до мельчайших подробностей и доведен до автоматизма. Эта стадия называлась провокация. Отказав посетителю в первую минуту, чиновник плавно уходил в защиту, но не в глухую, а - агрессивную.

Гладков молчал.

- Вам понятно? - голос чуть выше, на пол-тона.

- Нет, - спокойно ответил Валера.

- Что вам не понятно? Вы, что, газет не читаете, телевизор не смотрите? Не знаете, какое положение в городе, в государстве, наконец?! От агрессивной защиты она уверенно перешла к следующей стадии - нападению, когда чиновник вынуждает просителя оправдываться и мысленно соизмерять разницу между личными проблемами и городскими, государственными. Мол, почувствуйте разницу, смерды!

Гладков глянул на нее остро, неприязненно, но голос его прозвучал спокойно и, что удивительно, доброжелательно. Настолько, насколько доброжелательной может быть самая ядовитая ирония:

- Для вас, уважаемая Анна Григорьевна, конечно, было бы гораздо проще, если бы я читал только ваши газеты и смотрел только ваши телевизионные передачи. Я бы, естественно, проникся - и тяжелым положением в городе, и катастрофическим - в государстве. Но к сожалению для вас, я много чего еще читаю, вижу и чем способен, действительно, проникнуться. "Государство лжет на всех языках добра и зла: и в речах своих оно лживо, и все, что имеет оно, - украдено им." Не приходилось встречаться с подобной точкой зрения? Ницше. И на прием вы меня запишите, - твердо произнес Валера. Обязательно. А уж протянет руку дающий или отдернет - не вам решать. - И, ухмыльнувшись, добавил с издевкой: - Не вашим местом.

Он удовлетворенно и расслабленно откинулся на спинку стула, наблюдая, как сидящий напротив "наполеончик провинциального розлива", до краев, по самую пробку, наполняется желчью и гневом.

- Да что вы здесь себе позволяете, товарищ Гладков! Да вы представляете...

- Я не товарищ, а господин! - повысив голос, перебил ее Валера. Глаза его вдруг обдали Бурову крутым кипятком ненависти. Он встал и навис над столом: - А ты, полинявшая из "красного" в "белый" крыса, потому только и сидишь здесь, что мы сюда приходим. Но ведь мы можем однажды и не с бумажками в руках придти. Где ты тогда будешь? Отец мой от ваших политических игрищ уже загнулся, теперь мать умирает. Ты человек или робот? Ты знаешь, что такое, когда умирает мать?!

На прием к мэру его записали, но в помощи отказали, при этом еще и попеняв, что, дескать, нельзя себя вести, по-хамски, в таком учреждении. Однако мэр пообещал договориться с главным врачом больницы, чтобы мать прооперировали бесплатно.

- Я возьму вашу просьбу под личный контроль, - заверил он Гладкова. Но вам, молодой человек, тоже придется поднапрячься и найти средства для дальнейшего лечения вашей мамы. - Он помолчал. - Вы должны понимать, что город в настоящий момент не может обеспечить всех материальной помощью. Реконструкция главной улицы, предстоящие торжества по случаю освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, День Победы, День Города, - эти праздники тоже необходимы жителям. Всем жителям ... и вашей маме. Люди устали от серости и будней. Хоть изредка, но нам всем нужнен праздник в душе. К тому же эти мероприятия воспитывают любовь к городу, способствуют его престижу, привлечению к нам внимания, а значит - и допольнительных средств, инвестиций. И еще... Вы, надеюсь, знаете, сколько в нашем городе героического прошлого проживает ветеранов войны, инвалидов. Им-то мы в первую очередь и оказываем всяческую помощь и поддержку...