Где золотые яблоки растут - [6]

Галадриэль пятилась в толпу, и вид у нее был такой, словно она мечтала превратиться в невидимку. Форду тоже захотелось исчезнуть. Все, кто был в магазине, отвлеклись от своих занятий, повернулись к ним и стали глазеть.

— Знаешь, я никогда не просил, чтобы меня приняли в МСК! — прошипел Сэм. — Никто даже не задумался, хочу я этого или нет!

— Потому что в мире есть вещи поважнее, чем желания одного паршивого сопляка!

— Так вот, папа, я тебе говорю, если ты считаешь, будто я собираюсь прожить всю жизнь, изо дня в день делая одно и то же, одно и то же, пока не стану таким, как ты, — ты заблуждаешься!

— Правда? — Отец подскочил к Сэму, схватил его за ухо и крутанул. — Я тебе вправлю мозги…

Сэм, скривившись от боли, ударил отца. Форд в ужасе кусал кулак. Отец отшатнулся, глаза у него стали круглые и яростные.

— Что ж, отлично! Ты мне больше не сын, слышишь? Я от тебя отрекаюсь! Коллективу не нужны лентяи, отступники и предатели вроде тебя!

— Не смей называть меня предателем! — закричал Сэм. Он пригнулся и побежал на отца, а отец подпрыгнул, и они

столкнулись лбами. У Сэма из носа хлынула кровь. Они рухнули на пол, вцепившись друг в друга. Сэм всхлипывал от злости.

Форд попятился. Ему было стыдно и страшно, но в глубине души зародилось и третье чувство — очевидное и неприкрытое любопытство. Так что же, Сэм теперь и правда перестал быть папиным сыном? Неужели можно так просто взять и превратиться в кого-то другого, избавиться от всех обязанностей прежней жизни и шагнуть в новую? Кем бы стал он, Форд, подвернись ему возможность?

Так ли уж обязательно быть красноносым фермерским сыном в грязных башмаках?

Кругом собирались люди, они глазели на драку с любопытством и отвращением. Кто-то крикнул: «Эй вы, из МСК, другого места найти не могли, что ли?» У Форда от стыда запылали уши.

А потом кто-то еще крикнул:

— Мамочкины сынки!

Форд вздрогнул, вскинулся и увидел, как несколько великанов в форме службы безопасности прокладывают себе дорогу сквозь толпу. Охранники!

«Полицейские — настоящие звери, — говорил отец. — Им только дай избить до полусмерти кого-нибудь вроде нас с тобой, сынок!»

Нервы у Форда сдали. Он повернулся и ринулся в толпу, изворачиваясь и пригибаясь, пока не выбрался из магазина, а тут уж помчался со всех ног.

Он понятия не имел, куда бежит, но вскоре обнаружил, что оказался на узкой улочке, совсем не такой шикарной, как главная. Это был промышленный район, грязный и обшарпанный, и мимо спешили фабричные рабочие и техники с электростанции. Если Торговая площадь и сады являлись нарядным корпусом Монс Олимпуса, то здесь находилась печатная плата, в которой на самом деле все и происходит. Форду уже не казалось, что он всем бросается в глаза, так что ой перешел на шаг и отдышался. Он брел и брел, крутя головой.

Он загляделся на двух механиков, которые у открытых дверей мастерской чинили квадроцикл. Сварочные аппараты изрыгали снопы ярких искр, отскакивавших от земли, никому не причиняя вреда. На механиков пялились еще два человека, хотя через несколько долгих минут они стали смотреть уже на Форда. В конце концов они, улыбаясь, подошли к нему.

— Привет, коллективник. В карты играешь? — спросил один.

— Нет, — ответил Форд.

— Ничего, — сказал другой. — Игра проще простого.

Он распахнул куртку, и Форд увидел, что к груди у него пристегнуто что-то вроде коробки. На коробке крупными буквами было написано «УВЛАЖНИТЕЛЬ», но, когда ее владелец нажал на кнопку, передняя стенка откинулась, будто поднос. Второй вытащил из заднего кармана колоду карт.

— Гляди, — начал он. — Всего три карты. Туз, двойка, дама бубей. Видишь? Сейчас я их перетасую и разложу — раз, два, три. — Он положил карты на поднос рубашкой вверх. — Видишь? Которая тут дама? Можешь показать?

Форд даже удивился, что игра такая тупая. Всего три карты? Он перевернул даму.

— Смотри-ка, малыш, тебя не проведешь, — сказал человек с подносом. — Везунчик ты. Хочешь еще попробовать?

Второй уже сгреб три карты и начал их тасовать.

— Давайте, — отозвался Форд.

— Деньги есть? Хочешь поставить?

— У меня нет денег, — ответил Форд.

— Нет денег? Жалко, — вздохнул тот, что с подносом, тут же его захлопнув. — Такой везунчик, мог бы много выиграть. Там, внизу, в Коллективе, народ небогатый, правда? Всю жизнь нудная работа, а потом и похвастаться-то нечем. Я так слышал.

Форд печально кивнул. Значит, над МСК смеется не только Сэм.

— А что ты скажешь, если я тебе кое-что получше предложу? — спросил тот, что с картами.

Одним плавным движением он спрятал куда-то карты и вынул текст-планшетку. Корпус у нее был потрескавшийся и замызганный, но на экране ярко горело много-много мелких-мелких слов.

— Знаешь, что это? Это договор, который сделает из тебя алмазоразведчика. Только подумай! Один хороший удар киркой — и ты получишь столько, сколько за всю жизнь на Долгих Акрах не заработаешь! Знаю, знаю, сейчас ты скажешь, что у тебя нет инструментов и ты ничему такому не обучен. Но понимаешь, что у тебя есть? У тебя есть молодость! Ты в отличной форме и сможешь выдержать погоду Снаружи! Вот об этом-то и договор: у господина Агара есть инструменты, и он знает, как добывать алмазы, но он уже немолод. Ты соглашаешься на него работать, и он обеспечит тебя всем необходимым. Расплатишься с ним с первой крупной находки, а дальше будешь работать на себя. Самый простой на свете способ разбогатеть! Все, что нужно, — это поставить во-от сюда отпечаток большого пальца. Ну, что скажешь? — И он протянул текст-планшетку Форду.