Где живут счастливые? - [19]
Он всегда появляется неожиданно. - Я только что из аэропорта. В Хабаровске, когда садились в самолёт, мело, а у вас... Какая у вас замечательная Москва! Вы обратили внимание? Сегодня такое синее небо...
Не обратила. И Москву замечательной не считаю. Кляну её, как все измотавшиеся от её бешеного ритма, пестроты, грязи, озлобленности и дороговизны. А небо... Небо действительно сегодня какое-то излишне синее. В этом ты, Саша, прав.
Он носился по Москве, звонил, передавал многочисленные приветы, договаривался о встречах, забегал в кондитерские за «Трюфелями» и «Мишками», аккуратно укладывал конфеты в целлофановые одинаковые пакетики. Прощался и... улетал в свой далёкий (семь часов лета) Хабаровск. Человек-праздник. Лёгкий ветерок, весёло переворачивающий календарные страницы.
Его звонки - и радость, и упрёк. Радость, что выдаётся посидеть рядышком с этим человеком и послушать о его житье-бытье, в котором «всё так замечательно», но не всё так просто. А упрёк... Упрёк от собственного нерадения. От того, что не умею так, как он, глотать чистый воздух жизни, каким-то чудесным образом увертываясь от смрада и духоты.
И опять звонок. Человек-праздник Александр Петрынин, как всегда вовремя, прилетел из Хабаровска и находится уже совсем рядом, сейчас зайдет...
- Уехал, потому что стал кричать на детей. Я собрал их у себя в кабинете. Спрашиваю, заметили, что я стал на вас кричать? Они дружно: «Нет, Александр Геннадьевич, вы на нас не кричите».
Его детище. Его главное дело жизни — приют обездоленных детей, детей, которым трудно. И именно которым трудно, а не трудновоспитуемым.
Центр педагогической реабилитации детей. Но я не люблю называть Центр центром. Это по сути своей приют. В нём можно приютиться, переждать непогоду, а то и будущую грозу, можно надежно укрыться от беды и скопить силы, чтобы в будущем с бедой побороться. Директором приюта (Центра) стал Александр Геннадьевич Петрынин, молодой человек, зрелый педагог. Как совместились в нём молодость и зрелость? Самой жизнью совместились... Уже десять лет прошло, как Хабаровское телевидение показало по Московской программе фильм. Я включила телевизор случайно, что называется, на минуточку. И - встретилась с глазами Петрынина.
— Они зовут меня «мама Саша представляете? Им так хочется произносить слово «мама», что они даже ко мне его приспособили. Дети, везде дети, а уж здесь, за колючей проволокой — тем более.
Боль в глазах - это не заламывание рук и дрожащий голос. Боль в глазах нельзя сыграть даже гениальному актёру. Саша актёром не был, он был воспитателем в колонии для несовершеннолетних в ста километрах от Хабаровска. Там, между зеленью сопок и синевой неба, безрадостно распласталось серое пятно колонии. Потом оператор по очереди высветил ребячьи лица, бритые затылки, оттопыренные уши, прыщавые носы, бирочки на куртках. И Саша - безукоризненный строгий костюм, отутюженная рубашка, со вкусом подобранный галстук — что-то совершенно иное, очень благополучное, уверенное в себе. И - глаза. Кричащая боль в тех глазах, какая кричащая в них боль...
На моё письмо он ответил сразу: «не надо про меня писать. Здесь всё непросто. Думаю, что даже маленькая газетная заметка очень усложнит мою жизнь. Давайте подождём, даст Бог, всё образуется...»
Уже потом, при встрече, Саша расскажет, почему так остерегался тогда газетной статьи. Сразу после фильма пришла на него из колонии местным властям «телега». Подкупает детей, вербует их на свою сторону, задаривает. Чем, как, когда? Оказывается... конфетами. Теми самыми «Трюфелями» и «Мишками», ассортиментом московских кондитерских.
- В зоне есть дети, которых никто ни разу в жизни не угостил ни одной конфеткой. Протягиваю ему, а он не верит, не берет, думает, это «прикол» очередной. А бывает, возьмёт и - заплачет.
Но вот ведь — инкриминировали. Маленькая конфета стала причиной разбирательств. Александр Геннадьевич писал объяснительные, ходил по кабинетам, доказывал, что любой ребёнок, даже обозлённый, даже жестокий, как у них в зоне, всё равно хочет, чтобы его любили. Да, соглашался он, покупал конфеты, угощал, иногда даже незаметно утром до подъёма клал на подушку. Да, радовались. Да, благодарили. Соглашался с «обвинениями» в свой адрес. А вот «больше не буду» не сказал.
Он и сейчас первым приходит в свой Центр. Быстренько проветрит кабинет, пробежится по этажам и - к выходу. Встанет у двери, и уже первый ребёнок будет встречен им — с конфеткой.
Ребёнка обязательно кто-то должен встречать у двери, он должен знать, что его у нас ждут.
На педсоветах, собраниях он неустанно повторяет эту простую истину коллегам. Простые истины прививаются здесь как-то сразу, потому что директор Петрынин подбирал «команду» себе под стать. Педагогический опыт? Хорошо, конечно. Но вот завхоз Лидия Александровна Байдина институтов не кончала, а когда от Павлика Новиченко отказалась мама, она молча взяла Павлика за руку и привела к себе домой.
Однажды директор пришёл на урок русского языка и сел на заднюю парту. Учительница добросовестно втолковывала детям суффиксы «чик-щик». Всё шло как по маслу. Она называла слово, а они хором, дружно, любо- дорого послушать, прибавляли нужный суффикс:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книжечка предназначена новоначальным. Чем она отличается от безчисленных руководств по христианскому благочестию, столь обильно издаваемых ныне? Тем, что она написана в наши дни, в конце ХХ века, тем, что она живая для сегодняшнего дня, тем, что именно сегодня она поможет людям, робко становящимся на пороге православного храма, робко заглядывающим внутрь: "не прогонят ли?"... Очерки Натальи Сухининой, публиковавшиеся в газете "Семья" в течение последних пяти лет, подсказали многим, потерявшимся среди суеты и безбожия людям, дорогу к храму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».