Где живет моя любовь - [17]

При этих его словах мне вдруг показалось, что Джон уже проделывал нечто подобное в прошлом и что неизвестный Ричард, с которым он разговаривал, был как раз тем человеком, от которого зависел успех нашего мероприятия.

– Хорошо, через час бумаги будут готовы. О какой сумме идет речь?

– Пусть будет пятьдесят тысяч, – сказал Джон не моргнув глазом. – Я думаю, что на самом деле моему приятелю столько и не понадобится, но пусть у него будет пространство для маневра. На случай, так сказать, непредвиденных обстоятельств…

– Так, понятно… – пробормотал Ричард, и я услышал, как он что-то записывает.

– Спасибо, – продолжал Джон. – Пришли мне бумаги с курьером, и я сегодня же их подпишу.

– Обязательно.

На этом разговор закончился. Джон отключил громкоговоритель, положил трубку на рычаги и посмотрел на меня, а я… Мне хотелось его расцеловать.

– Спасибо, Джон. Ты меня очень выручил, – сказал я, вставая и пожимая ему руку.

В ответ он снова протянул мне чек.

– Я бы с удовольствием сам одолжил тебе эти деньги.

Я похлопал его по плечу и шагнул к двери.

– Еще раз спасибо, Джон, но… Ты и так нам помог. Мы с Мэгги очень тебе благодарны. – Я остановился и повернулся к нему. – Еще одно, Джон…

– Что? – Он слегка приподнял голову.

– Пусть это останется между нами.

Он кивнул и развел руки в стороны словно верховный арбитр на бейсбольном матче, показывающий, что игрок благополучно достиг «дома».

– Как скажешь.

Выехав со стоянки, я ненадолго заехал в детский супермаркет, а оттуда отправился в «Американский национальный банк». Ричард, оказавшийся президентом банка, меня уже ждал. Я подписал несколько документов, и меньше чем через три минуты он уже вручил мне чековую книжку, чтобы я мог пользоваться выделенным мне кредитом. Все вместе заняло минут десять.

Поблагодарив Ричарда, я вышел из банка и поехал прямо в Чарльстон. Меньше чем через час я входил в Центр усыновления. Отыскав дежурную секретаршу, я вручил ей чек на тридцать восемь тысяч долларов. Она молча пробежала его глазами и исчезла, не сказав ни слова.

Через минуту из своего кабинета показался мистер Сойер. Вид у него был крайне удивленный. Мой чек мистер Сойер держал перед собой двумя пальцами, словно он был нестерпимо горячим. Прежде чем он успел что-либо сказать, я шагнул назад к двери и поманил его за собой.

– Будьте добры, сэр, подойдите сюда. Мне нужно вам кое-что показать…

Когда мы вышли из здания, я дважды нажал кнопку на прицепленном к ключам брелке сигнализации, чтобы он услышал сигнал. Открыв боковые дверцы «Хонды», я завел мотор, включил кондиционер и продемонстрировал новенькое детское кресло, закрепленное по всем правилам на заднем сиденье.

Мистер Сойер посмотрел на чек, который по-прежнему держал в руках, оглядел фургон, потом снова уставился на чек.

– Признаться, я впечатлен, доктор Стайлз. Я вижу, вы даром времени не теряли, но… – Его лицо снова стало холодным и неприступным. – Скажу откровенно: мы весьма и весьма обеспокоены результатами индивидуального собеседования с вашей женой.

Я выключил двигатель, запер дверцы и вернулся вместе с ним в здание.

– Что вы имеете в виду, сэр?

Мистер Сойер вытер проступившую на лбу испарину.

– Вы никогда не думали о том, что вашей жене необходима, гм-м… консультация специалиста?

– Какого специалиста?

Он взглянул на меня.

– Специалиста-психолога.

– Вы уверены, что мы говорим об одной и той же женщине?

В который уже раз моя попытка шутить не принесла результата. Мистер Сойер опустил голову и проговорил чуть не шепотом:

– Рождение мертвого ребенка является серьезным испытанием для любой женщины. Квалифицированный специалист мог бы помочь миссис Стайлз справиться с последствиями полученной ею психологической травмы.

Воздух вырвался из моей груди со свистом, какой иногда производит гелий, выходящий из воздушного шарика, если у него развязать горловину.

– Я, наверное, чего-то не понимаю, сэр?.. – Должно быть, я выглядел сейчас как олень, попавший в луч автомобильных фар – оцепеневший, с глупо выпученными глазами. И похоже, именно мой дурацкий вид убедил мистера Сойера, что я говорю серьезно. Он расслабил узел галстука и, прищурившись, посмотрел в окно, за которым сверкало яркое солнце.

– Видите ли, доктор Стайлз…

– Просто Дилан.

– Хорошо, Дилан… Из нашей практики нам хорошо известно, что потеря ребенка не относится к событиям, которые женщина способна с легкостью «перешагнуть». Для этого требуется время, порой – достаточно продолжительное время. Вполне естественно, многие женщины, пережившие подобную потерю, полагают, что усыновление поможет им заполнить пустоту, которую они ощущают, но… Это не так, к сожалению… – Он снова прищурился, глядя на солнце. – К этим выводам мы пришли на основе длительного опыта работы. За два десятилетия нам пришлось иметь дело с тысячами женщин, и я могу заявить со всей ответственностью: в таких делах спешить не следует.

Я по-прежнему таращился на него во все глаза, пытаясь понять, о чем он толкует, и мистер Сойер поспешил прийти мне на помощь.

– Скорбь… – Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. – …Скорбь целительна. Но чтобы исцеление было полным, должно пройти время.