Где ты, счастье мое? - [9]

— За девять месяцев по нашей зоне в среднем от одной коровы надоено менее чем по пятьсот килограммов молока. Может быть, председателей колхозов этот показатель и удовлетворяет, но мы никак не можем согласиться с такими мизерными надоями. Позор, товарищи, так работать, когда вся страна…

— А чем вы помогли? Критиковать все мастера. Вы помощь нам дайте! — послышалось с задних рядов.

— Похоже, вы забыли, когда состоялся Пленум ЦК. Напоминаю, он состоялся в прошлом месяце…

— Зря обижаешься, товарищ Бикмурзин, — упрекнул Доронин. — Ты лучше расскажи, как думаешь претворять в жизнь директивы партии.

— Но части животноводства, что ли?

— Хотя бы.

— Мы еще не обсуждали. Это для нас новое дело.

— Вот давайте и обсудим, для того и Совет созвали. Полагаю, председатели колхозов в своих выступлениях скажут, какая именно помощь требуется им от МТС.

Александра Петровича Доронина уважают в районе. если не видишь восход солнца, значит, ты неправильный человек», — говорит марийская пословица. Доронина редко застанешь в кабинете. Он почти всегда в колхозах, особенно когда идет посевная или уборка. Конечно, секретарю райкома нельзя не бывать в деревне. Но ведь иной секретарь как делает? Приедет в колхоз, зайдет в правление, расспросит председателя как идут дела, даст несколько руководящих указаний, а сочтет нужным, то и отругает для острастки, — и катит в другой колхоз. Так за день «обследует» пять-шесть хозяйств. Доронин не спешит заходить в правление, а едет в бригады, на фермы, беседует с народом. Бывает, что так и уедет, не повидавшись с председателем. Это значит, дела в колхозе идут, как надо, а если где и была промашка, то люди сами исправят её.

После перерыва слово взял Доронин.

— Товарищи, — негромко заговорил он чуть хрипловатым голосом. И тотчас все притихли, затаили дыхание, боясь пропустить хоть одно слово. — О том, с какой радостью советский народ воспринял решения сентябрьского Пленума ЦК и о том, как партия и правительство заботятся о дальнейшем развитии сельского хозяйства, докладчик нам изложил с предельной ясностью. Все это верно, все это хорошо. Но нам, дорогие товарищи, сегодня надо поговорить вот о чем. Решения Пленума мы все читали, знаем. Но прочесть их — этого мало, надо досконально изучить, вникнуть в каждую строку, попять не только разумом, но и сердцем. Понимаете? Сердцем, душой! А кое-кто из нас даже и не читал, а только просмотрел. Не обижайтесь, товарищи, я говорю правду. Вот и директор МТС, видимо, ограничился беглым чтением, это чувствуется по его докладу, — Доронин, похоже, умышленно вместо «товарищ Бикмурзин» сказал «директор МТС».

После Доронина на трибуну вышел председатель колхоза «У куат».

— Я сегодня не стану говорить по бумажке, а то, чего доброго, еще задремлете, как давеча, — пряча блокнот в карман, объявил он.

В задних рядах засмеялись.

— Давай, валяй так! — крикнул кто-то.

— Именно, — кивнул председатель. — Товарищ Бикмурзин тут много говорил о достижениях МТС. Достижения, конечно, есть, ежели оглянуться на прошлый год. А вот у меня такой будет вопрос к нашему уважаемому товарищу Бикмурзину: из сорока одного вида основных работ план выполнен по скольким?

— Почти по всем…

— Брехня! Только по двенадцати видам, — подал голос Бахманов.

— То-то и оно. Теперь возьмем обратную сторону дела. План-то выполнили и перевыполнили, а толку от этого ни на грош. Я что хочу сказать? Весной возили торф для торфо-перегнойных горшочков. Откуда? Со Змеиного болота. До него же рукой подать — план скоро выполнишь. План досрочно выполнили, торфу навозили — горы. Мы стараемся, делаем горшочки, больше трех тысяч наготовили. Посадили рассаду ранней капусты. Потираем руки, ждем прибыли от овощей. Как же, все сделано по науке. А рассада, дьявол её побери, заместо того, чтобы расти, чахнет. Спрашиваю участкового агронома: «Отчего так?» А он руками разводит, не знаю, мол, не ведаю. Звоним в МТС, главному агроному, так и так, помогите. Он говорит: «Наверное, торф кислый. Поливайте раствором извести, поправится ваша рассада». День поливаем, второй, третий… Эх, да что там, погибла рассада. Вот вам и помощь МТС! Вот вам и план! — сквозь шум в зале крикнул оратор. — Помню, в старину мой отец в конце тошкёма[3] задумал посеять коноплю. Сперва вспахал и засеял вот этакую грядочку. Толку не вышло. На другой год вспахал еще две такие грядки. Одну удобрил золой, другую навозом, третью тем и другим. На третьей конопля уродилась — во! И только после этого отец засеял коноплей весь отведенный под нее участок. Вот оно как…

— Дорога смелость, да надобно и умение, — заметил Доронин.

— Именно, — кивнул председатель.

Поднялся невообразимый шум, кто что говорит — не поймешь. Доронин навел тишину и предоставил слово председателю колхоза «Чевер нур».

Старый хлебороб резко повернулся к президиуму.

— Вот вы, товарищ Бикмурзин, с этой высокой трибуны пели хвалу нашему деду Савлию. Деда Савлия похвалить не грех — шестьдесят лет стукнуло, а без дела не сидит. Таких дедов у нас в колхозе немало. Вся надежда на них да на женщин. Только они, прямо скажу, теперешний наш колхоз не подымут — силенок не хватит. Дед Савлий на одной лошаденке шесть гектаров вспахал. «Вот это работа!» — радуется товарищ Бикмурзин. А остальные три тыщи гектаров с гаком кто вспашет? А?