Где ты, счастье мое? - [8]

— Ты что сияешь, как солнце ясное? — поинтересовался директор. — Ремонтники и то говорят: «Механик наш сегодня именинником ходит». Может, правда, именинник?

— Если вы желаете прийти ко мне в гости — пожалуйста. А что на душе легко, так погода-то, видите, какая. Да и работа идет, как надо.

— Так, говоришь, работа идет, как надо? Трактор Уткина осмотрел? Что там?

— В капиталку — метит.

— Опять в капитальный… Ладно. В шесть — Совет МТС. Знаешь?

— Сегодня? — всполошился Бахманов. — Ведь намечено на послезавтра…

— Никакие наметки не вечны. Райком так распорядился.

А ЧЕМ ВЫ ПОМОГЛИ?

Совет проходил в эмтээсовской столовой.

Просторный зал, каким он выглядел в обычные дни, сейчас казался маленьким, тесным.

На передней скамье, прямо против стола, покрытого красным кумачом, по-хозяйски разместились специалисты МТС, за ними — председатели колхозов, бригадиры тракторных и полеводческих бригад.

Бахманов пришел к самому началу и не стал пробираться вперед, сел на свободное место рядом с незнакомым человеком, по всему видать, недавним военным. Бахманова порадовало, что вместо заболевшего секретаря по зоне МТС Алексеева на Совете присутствует первый секретарь райкома партии Доронин. Там же, в президиуме, сидели управляющий местным отделением Госбанка, уполномоченный министерства заготовок, председатель райпотребсоюза и еще несколько знакомых лиц.

Доклад мало интересовал Бахманова. Он не раз слышал пространные речи своего директора с высокой трибуны и знал, что ничего нового, необычного тот не скажет. К тому же текст доклада, как всегда, написан заранее, согласован с товарищем Алексеевым, отпечатан на машинке и не раз проштудирован. Поэтому Бикмурзин чувствует себя на трибуне свободно, говорит без малейшей запинки, с пафосом, даже с некоторым самолюбованием.

«Даже сентябрьский Пленум ЦК не задел его за живое», — с досадой подумал Бахманов, слушая, как докладчик перечисляет названия областей страны, сыплет цифрами, из которых слушатели должны понять, где и как прошла уборка урожая, сколько собрано зерна, какие площади засеяны озимыми. Видимо, так думал по один Бахманов. Сидящие в зале тихонько переговариваются между собой, некоторые, пригнувшись, просматривают газету или что-то строчат в своем блокноте. По-видимому, им поручено выступить в прениях, а подготовиться не успели.

Заметив, с каким вниманием его сосед, светловолосый парень, слушает Бикмурзина, одетого, как всегда, по-городскому: костюм, галстук, белая рубашка с дорогими запонками на манжетах, Бахманов легонько коснулся его локтем, шепнул:

— Мировой доклад, а?

— Вам нравится? — большие серые глаза парня глядели пытливо, чуточку настороженно.

— Очень, — схитрил Бахманов. — Если не ошибаюсь, вы из новых председателей. Интересно, какого колхоза?

— Давайте послушаем.

«Малокровный какой-то», — недружелюбно подумал Бахманов и тут же начисто забыл о своем соседе, потому что докладчик, наконец, перешел к возглавляемой им МТС. Люди оживились, отложили газеты. Бахманов тоже напряг внимание, но скоро его стала разбирать злость. Ведь если верить Бикмурзину, коллектив МТС нынче потрудился особенно хорошо, добился прямо-таки небывалых успехов. А в колхозах прохлаждались, волынили, поэтому немалый объем работ произведен с опозданием, в худшие агротехнические сроки, а кое-что осталось и вовсе незавершенным.

— План тракторных работ в переводе на мягкую пахоту мы выполнили на 95 процентов, — гремит голос докладчика. — Как видите, по сравнению с прошлым годом производство работ в колхозах силами МТС значительно возросло. Например, по посеву — на 340 га, по подъему зяби — на 632, а по уборке зерновых комбайнами — на целых 900…

— А не лучше ли назвать другие цифры? — громко спросил Бахманов.

— Какие?

— Уборку зерновых МТС обеспечила на 50 процентов, подъем зяби — на 60.

— Что вы хотите этим сказать? — нахмурился директор, явно не ожидавший такого подвоха от своего подчиненного.

— То, что сколько зерновых мы убрали комбайнами, ровно столько же колхозники убрали серпами; сколько зяби мы подняли тракторами, почти столько же колхозники вспахали на лошадках.

В зале поднялся шум, кто-то сзади одобрительно хлопнул Бахманова по плечу. Доронин постучал по графину и, дождавшись тишины, негромко заметил:

— Константин Ильич, вы имеете возможность выступить в прениях.

— Я уже все сказал, — отмахнулся Бахманов.

Бикмурзин между тем успел прийти в себя и теперь набросился на строптив до механика:

— Возмутительно, товарищ Бахманов! Вы потворствуете тем, кто привык надеяться на тракторы да машины: МТС вспашет, МТС посеет, МТС уберет, уж кому, как не вам, механику, знать, что «машина может сломаться, выйти из строя и пека её ремонтируешь — время не ждет. Поэтому в сельском хозяйстве нельзя надеяться только на машины, надо широко использовать тягловую силу, не пренебрегать и ручным трудом.

Последнюю часть доклада Бикмурзин посвятил животноводству, зная, что с нынешнего года, в свете решений сентябрьского Пленума, машинно-тракторные станции обязаны всячески помогать колхозам и в этой отрасли сельского хозяйства. Но тут Бикмурзину похвалиться было нечем, поэтому голос его приобрел снова обличающий тон.