Где ты, любовь? - [24]

Тот похлопал себя по карманам и вручил Оливии золотой «паркер» и маленькую карточку, сильно напоминающую визитку.

Оливия в спешке записала адрес, так как в зале уже тушили свет. Когда бумага оказалась в руках Джейн, она перевернула ее и убедилась, что это действительно была визитка Годфроя. Что ж, теперь у Эмили не будет к ней претензий, почему она не спросила у него номер телефона. В то же время Джейн поняла, что никогда не сможет им воспользоваться. Она бережно опустила визитную карточку в сумку. После столь заманчивого предложения Оливии ей вовсе не хотелось вспоминать, как ко всей этой ситуации может отнестись Эмили. Тем более что других предложений работы пока не предвиделось.

Когда спектакль закончился, Джейн поблагодарила гостеприимных хозяев ложи за возможность насладиться представлением в условиях максимального комфорта. Она вполне отдавала себе отчет, что, сидя на балконе, не получила бы такую массу приятных впечатлений от спектакля. Пообещав на следующий день с утра приехать к Оливии, Джейн удалилась.

Она прошла к Эмили в общую гримерную, где царил шум и гам. Толком поговорить им не удалось. Актеры что-то обсуждали, вокруг толпились родственники и знакомые. Поздравив сестру и выразив восхищение ее игрой, Джейн сказала, что будет ждать ее у выхода, так как находиться в такой суете, пока сестра смоет грим и приведет себя в порядок, у нее не было ни малейшего желания. Эмили согласно кивнула.

На улице царило не меньшее оживление, но по крайней мере тут никто не курил и не кричал на ухо о своем безмерном восхищении игрой той или иной актрисы.

Несмотря на позднее время, из-за обилия неоновой рекламы на окружающих зданиях было светло, как днем. Жизнь на Таймс-сквер в этот час только начиналась. То и дело подъезжали и уезжали такси, шумные компании проходили мимо. Чтобы не мешать никому, Джейн остановилась у самого здания театра чуть поодаль от входа.

Из своего наблюдательного пункта она продолжала следить за дверьми, чтобы не пропустить выходящую Эмили, и поэтому сразу заметила появившихся в дверях Годфроя и Оливию Барроу. Она инстинктивно вжалась в стену, не желая, чтобы ее заметили, но выходящая пара была занята лишь друг другом. Роберт осторожно придерживал Оливию за талию и слегка нагибался, чтобы услышать, что она говорит. Они прошли мимо вжавшейся в стену Джейн, не заметив ее, к машине, припаркованной у дороги. Роберт открыл дверь с пассажирской стороны, дождался, когда Оливия займет место, обошел машину, сел на водительское сиденье, и автомобиль унес их прочь от театра. Сомнений быть не могло — для них приятный вечер только начинался.

Джейн заскрипела зубами от досады. Ее последняя надежда, что Оливия дождется мужа и уедет из театра с ним, растаяла как дым. Значит, ее догадки по поводу их отношений оказались верными. Джейн стало грустно и захотелось плакать от такой несправедливости. У кого-то есть дом, семья, муж, любимый человек, а у кого-то нет ничего.

Заметив выходящую Эмили, Джейн поспешила изобразить радость и приготовилась уже ловить такси, но та потихоньку отвела ее в сторонку и, стараясь не повышать голос, тихо, насколько это было возможно в уличном шуме, произнесла:

— Не жди меня. Поезжай домой. Я задержусь.

Джейн кивнула, мысленно осудив Эмили, так как подозревала, что та намеревается остаться в театре не просто так. Учитывая то, что жена Ирвина покинула театр в обществе Роберта, намерения Эмили были ясны как белый день. Ей тоже предстоит приятный вечер.

А для Джейн приятный вечер закончился, когда она провожала глазами уезжавшую в неизвестном направлении машину Роберта Годфроя.

— Мне кажется, я нашла работу, Эм. — Джейн заглянула утром в спальню сестры.

Та вернулась домой далеко за полночь и теперь нежилась в постели, сонная и довольная.

— Рада за тебя. — Она повернулась на другой бок и сладко зевнула.

Джейн обрадовалась, что объяснение по поводу ее потенциальных работодателей откладывается на неопределенное время, и продолжила собираться. Она особенно тщательно подошла к своему внешнему виду, забрав волосы в тугой хвост, наложив минимум косметики и выбрав самое строгое платье. Конечно, в джинсах и пуловере было бы удобнее, но для первой встречи с работодателем слишком пренебрежительно и несерьезно.

Дверь открыла пожилая мексиканка, напомнившая ей их домработницу Розу. Джейн представилась, и женщина проводила ее в гостиную, попросив подождать. Весь дом демонстрировал благосостояние хозяев, немного напоминавшее расточительность. Несмотря на то что света из окон вполне хватало, в комнате горел верхний свет. На камине, полках, столике стояли антикварные безделушки.

Дверь в гостиную открылась, прервав ее наблюдения, и вошел… Роберт Годфрой. Вот уж кого она никак не ожидала увидеть в этом доме.

— А, мисс Пирс, вы уже здесь? — рассеянно произнес он. Он вел себя не как гость, а как хозяин.

Джейн потрясенно замерла. Он что же, ночевал здесь?

На нем был обычный деловой костюм, но слегка отросшая щетина явно свидетельствовала, что этим утром он еще не брился. Может, он в машине возит запасной костюм на все случаи жизни? — подумала Джейн.