Где танцуют тени - [67]

– И что вы хотите сказать? Что нации, так мало уважающей священную неприкосновенность дипломатического корпуса, не следует возражать, если некоторые из гостей сами немножечко пошпионят?

– Я, безусловно, не ожидал, что государство, столь пекущееся о благопристойности, опустится до убийства.

– Обвиняете британское правительство? – потянул свой напиток Девлин.

– Правительство? – Рамадани поджал губы и покачал головой. – Пожалуй, нет. Но вот конкретных членов правительства… Это другой вопрос.

– В каком смысле?

– В смысле, разве я не говорил вам, что предпочитаю удавку?

– Антуан де Ла Рок как раз был задушен.

– Верно. Но не мной, – и посол ушел, оставив нетронутым свой пунш.

* * * * *

В адском шуме игорного заведения недалеко от Пикеринг-плейс[46] лорд Чарльз Джарвис стоял за плечом принца-регента, когда к нему подошел Девлин и негромко обратился:

– Позволите вас на два слова, милорд? На улице.

В глазах крупного вельможи промелькнула досада, но не только. Поджав губы,  он  повернулся и пробормотал свое извинения принцу.

– Ну, что такое? – отрывисто спросил  барон, когда спутники зашагали по направлению к Кинг-стрит.

– Шпионы в домах различных дипломатических представителей – кто ими руководит? Вы? Или Форин-офис?

– Форин-офис. А что?

– Однако у вас есть доступ к их донесениям. 

– Естественно.

– Выходит, вы знали, зачем женщину по имени Ясмина Рамадани прислали в Лондон в качестве члена семьи турецкого посланника.

– Да, у нас имелись подозрения.

– Это вы приказали убить ее?

Джарвис фыркнул:

– Нет.

– Тем не менее, вам было известно, что турчанка вскружила голову кому-то из  министерства иностранных дел. Кто это был?

Полные губы барона изогнулись в усмешке.

– Вы же не рассчитываете всерьез, что я сообщил бы вам, даже если бы знал?

Себастьян с трудом подавил желание садануть кулаком прямо в самодовольную физиономию будущего тестя. 

– А как насчет Карла Линдквиста? Его вы приказывали устранить?

К собеседникам приближался мужчина в развевающейся вечерней накидке. Джарвис понизил голос до свистящего шепота:

– Не говорите ерунды. Смерть шведа осложнила и без того непростое положение дел.

– Сколько людей помимо Росса были осведомлены о передаче золота?

– Сохранить подобную сделку в строжайшей тайне невозможно, – не повышал голоса вельможа. – Ввиду необходимости о ней знали отдельные лица в казначействе, в кабинете министров… даже некоторые члены парламента.

Девлин подождал, пока джентльмен в вечерней накидке пройдет мимо, и спросил:

– А де Ла Рок? Как он сюда вписывается?

Могущественный и всезнающий кузен короля вытащил из кармана золотую табакерку и щелкнул крышкой.

– Ничего не знаю о де Ла Роке. Насколько я могу судить, обычный бывший священник с довольно необычным увлечением старинными книгами.

– Ну, конечно, – ухмыльнулся Себастьян. 

Барон поднес к носу небольшую щепоть табаку и вдохнул.

– Вы еще не спросили, убил ли я Александра Росса.

– А спроси я, вы бы признались? – бестрепетно встретил виконт пристальный серый взгляд.

Джарвис захлопнул свою табакерку.

– Пожалуй, это зависело бы от того, какой мотив вы готовы мне приписать.

* * * * *

Себастьян, погруженный в раздумья, шагал вверх по Сент-Джеймс-стрит, когда его разыскал один из юных пажей Кэт Болейн.

Взломав печать, Девлин прочел кратенькое послание и тут же направил свои стопы в сторону театра Ковент-Гарден. 

ГЛАВА 41

Кэт дожидалась виконта у служебного входа в театр.

Актриса куталась в малиновый бархатный плащ с капюшоном, накинутым на темные, с каштановым отливом локоны. Себастьян приблизился, гулко стуча в тишине каблуками, упиваясь видом красавицы.

Она приветственно протянула руку:

– Я думала, ты уже не придешь.

–Твоему пажу непросто было меня отыскать, – Себастьян задержал ее ладонь чуть дольше, чем следовало бы, затем отпустил и пытливо вгляделся в прекрасное, любимое лицо. – Что случилось?

– Ты слышал о смерти некоей Ясмины Рамадани?

– Да. А что?

Собеседники свернули вверх в узкий переулок.

– Дружба между Блистательной Портой и Францией длится века, – заметила Кэт.

– Во многом благодаря их взаимной неприязни к Австро-Венгерской империи и замечательной традиции: «Враг моего врага – мой друг».

– Не без того.

– Намекаешь, что сведения, собираемые Ясминой, передавались французам? – покосился Девлин на спутницу.

– Да.

– Через кого?

Улыбнувшись, Кэт покачала головой:

– Ты же понимаешь, я не могу сказать.

Виконт кивнул.

– А можешь сказать, кто из Форин-офис служил мишенью мадам Рамадани? Александр Росс или кто-то другой?

– Не уверена, но, вероятно, у турчанки был не единственный любовник. – Актриса замялась, осторожно выбирая слова: – Полагаю, тебе приходило в голову, что Франция более чем кто-либо заинтересована в том, чтобы не допустить союза между Британией и Швецией?

– Ты утверждаешь, что французы на основании данных, полученных Ясминой от Росса – или от кого-то другого – устранили Линдквиста, пытаясь воспрепятствовать британо-шведскому альянсу? 

– Я утверждаю, что такая возможность существует. Знаю ли наверняка? Нет.

– А Росс? Почему убили его?

– Мне не удалось ничего выяснить об этом джентльмене.