Где принц, если все мужики... - [30]

Когда Гена предложил поехать подработать на сборе клубники, я согласилась. Мне показалась эта идея заманчивой. И была заманчивой первые два часа. Потом я начала ненавидеть клубнику, жару, безоблачную погоду, Гену и далее по списку. Спина отваливалась, голова кружилась. Почему пригласив его пожить, я попала похоже в рабство. В последнее время выходных не было. Только работа. При том такая, что спину не разогнуть.

— Ты когда-то, в прошлой жизни, был рабовладельцем, — вечером сказала я, доползая до кровати и падая на нее.

— Вряд ли, — усмехнулся Гена, разжигая печку.

— Ручаюсь за это, — зарываясь лицом в подушку, ответила я. Тело ныло. Казалось, что болели все мышцы, какие существовали в моем теле.

— Ты не привыкла работать. Вот и все. Через пару недель войдет в привычку каждый день что-то делать, а не лежать и плевать в потолок, ноя о судьбинушке, — ответил Гена. — Чем больше работаешь, тем повышается твой уровень жизни. Недаром говорят, что очень многое зависит от человека.

— Тебя послушать, так ты должен быть уже крутым дядькой, — я повернула голову в его сторону.

— Мог бы. Но не повезло несколько раз.

— И смысл так вкалывать, если есть шанс, что может опять не повезти? Это же впустую растрачивать силы.

— Угу. Надо сидеть и ныть, — печка разгорелась. Гена подошел ко мне. — Давай тебе спину разомну.

— Не надо. Само пройдет, — поспешно сказала я. Но он уже сел рядом. Его руки опустились на мой плечи.

— Рубашку снимай.

— Не хочу. Не надо, — я попыталась возразить, но после первых же прикосновений его рук я сдалась. — Как же кайфно.

— Как мало тебе надо. По спинке погладить, а ты уже мурлыкать начала, а не шипеть.

— Что поделать, если душа кошачья, — пробормотала я, чувствую, что начинаю растекаться лужицей.

Когда его ладони оказались у меня под рубашкой, я просто замерла. Это до какой степени надо было изголодаться по ласке, чтоб с ума сходить от простых, невинных прикосновений. Ведь у него не было цели соблазнить. Размять мышцы — да. Но не больше. А я лежала, боясь пошевелиться, чтоб не выдать своих чувств.

— А мне нравится, — усмехнулся Гена. — Приручить ту, которая гуляет сама по себе. Перекрыть ей дорогу к улице. Привязать к дому. И сделать из уличной ласковую и домашнюю. Трудная, но интересная задача.

— Вот уличной никогда не была, — я попыталась повернуться, но его рука коснулась основания шеи, вызывая такие волнительные ощущения, что я спрятала лицо в подушку. Надо с этим что-то делать. — Ген, а как ты относишься к чужим детям?

— Хочешь сказать, что беременна? — спросил он, колдуя с моими плечами.

— Пока нет, — пробормотала я.

— Обнадеживающе.

— Так как?

— Я не задумывался об этом. Дети меня не раздражают, но и чувств к ним у меня нет. Меня больше женщина интересовать будет, а все остальное — это приложение. Например, вот я живу сейчас у тебя и мне приходится мириться с кошкой в доме. Наверное, так бы смирился и с ребенком. А что?

— Хочу тебя сосватать с напарницей, — ответила я. Видно, что мои слова его удивили, потому что он прекратил массаж, а я смогла перевернуться на спину. — Мы с ней недавно разговаривали. Она жалуется, что нормальных мужиков нет. Ты вроде нормальный. Таня была замужем, но он пил, бил ее и детей. Разошлась с мужем. Несколько лет в поиске, но не получается чего-то. Все какие-то или пьяницы или альфонсы попадаются. А так, женщина она симпатичная, фигуристая. Но от брака двое детей: сын и дочка. Многих мужчин дети отпугивают.

— Значит, ты меня хорошим считаешь? — он подошел к печке и снял закипевший чайник. Поставил кашу вариться. Кинул туда несколько кусков копченой колбасы для аромата.

— Ты работящий, все в руках у тебя горит. Стараешься денег заработать. Не пьешь. Куришь только. Вроде руку не поднимаешь. Так почему бы вас не свести.

— А самой-то не жалко такого быка отдавать? Может пригожусь еще? — он закурил. — Мы с тобой еще пол не починили.

— Но не век же тебе одному коротать? У нее квартира есть. До работы ближе добираться, чем отсюда, — продолжала я. — Ты ведь неплохой мужик, но мне не нравишься.

— А знакомь, — согласился он. — Может что-то и выйдет из этого.

Мы поужинали. Гена был каким-то молчаливым. Задумчивым. Правильно ли я поступала? Не знаю. Я думала, что правильно. Не могла я рядом с ним находиться. Надоело спать на жестком матрасе. Я хотела вернуться к себе в кровать. Хотела вернуть свою жизнь. Перестать слушать его команд. Надоело чувствовать себя собачкой. Хотелось просто отдохнуть. С ним же это было невозможно. И возражать ему я почему-то не могла.

Каша получилась вкусной. Вроде проще некуда, но ему удавалось вкусно готовить самые простые вещи. Я же к тому времени, когда надо было что-то варить падала без сил от усталости. Если я и готовила, то по утрам или в обед, но никак вечером. А когда он уедет, то опять придется вести дом одной. Ну и ладно. Мне не привыкать одной жить. Я все правильно делаю. Эта история начала походить на сказку про зайчика и лису. Как лиса зайчика из дома выгнала. Так и я себя чувствовала таким зайчиком, который терял власть в доме.

Полночи без сна. Луна светила в окно. Кошка мурлыкала под боком. Ничего. Скоро я верну свою кровать, а с нею и сон. Главное, чтоб Таня и Гена понравились друг другу. Я на это надеялась.