Где правда, там и ложь - [52]

– Ну? Вы тоже едете трамваем?

– Хмм. Да. А вы?

– Я еду навестить моих дочь и внучку. Моя жена не должна об этом знать – у них сейчас не очень хорошие отношения. – Герр Крапенкопф смущённо посмотрел в окно. – Я слышал про вашего мужа. Я очень вам сочувствую.

Странным образом у меня возник комок в горле.

– Спасибо. И очень мило с вашей стороны, что вы отозвали свой иск. – Не то чтобы этот иск имел бы успех, но тем не менее это было мило.

– Ну да. Я подумал, что у вас наверняка и без того хватает забот.

– Да, вы правы. И извините, что я вас назвала «герр Крапенкопф», герр Кр… – как вас на самом деле зовут?

– Хемпель, – ответил герр Крапенкопф. – Генрих Хемпель.

Я протянула руку герру Крапенкофу.

– Я Каролина Шютц. Ещё раз извините. Я не хотела вас обидеть.

– Я знаю, – ответил герр Крапенкопф и снова поглядел в окно.

В кафе «Холли» я зашла минута в минуту. Лео уже сидел за столиком недалеко от двери. Увидев меня, он помахал рукой. Он снова был в костюме с галстуком – возможно, пришёл сюда прямо с работы. Его светлые волосы блестели в свете ламп.

– Ты живёшь где-то поблизости? – Таким образом я избежала необходимости приветствовать его (Привет? Добрый вечер? Ты уже здесь? Дружеский поцелуй в щёчку? Рукопожатие? Похлопывание по плечу? Я просто не знала, что было бы наиболее уместно). Может быть, мой вопрос прозвучал несколько резко.

– Да, совсем рядом, – ответил Лео, показывая большим пальцем в направлении соседнего стола. – Но мы не собираемся долго жить в этой квартире. Она слишком маленькая.

Под «мы» наверняка имелись ввиду он сам и его невеста. Хорошо, что он сразу её упомянул.

– Ох, – сказала я, снимая пальто и вешая его на спинку стула. – Кто-то осливовел?

– Что?

Я села за стол.

– Всё хорошо. У меня у самой сегодня, похоже, маленькая муравьиная проблема.

– Я заказал тебе капучино, – сказал Лео. – Хочешь что-нибудь поесть?

– Нет, спасибо.

– Но ты выглядишь довольно худой.

– Спасибо. – Положа руку на сердце, таким замечанием женщину не обидеть, верно?

– Но во всяком случае лучше, чем в прошлый раз. Увидев тебя тогда, я действительно испугался. Жирные волосы, неаккуратная одежда и чёрные круги под глазами. – Лео взял в руки кусочек сахара и стал катать его по ладони.

– Мокрые.

– Что?

– Волосы были мокрые, а не жирные. И одежда была мокрая. А не неаккуратная.

– Я не…

– Кроме туфель. На них были собачьи какашки. Но ладно, я выглядела дерьмово и до сих пор чувствую себя довольно паршиво. А вот ты выглядишь исключительно хорошо, если мне позволено так сказать. Ну разумеется, позволено, потому что у меня создалось впечатление, что ты хочешь, чтобы я точно увидела разницу между нами, и я её вижу. Итак, что мы видим на моём месте? Правильно, развалину. А с другой стороны стола? Сияющего победителя. Очень ухоженный, чистые туфли, идеальная причёска, костюм тоже наверняка дорогой, суперклассное кольцо и – эй – не используешь ли ты увлажняющий крем, твоя кожа выглядит так свежо?

Лео сжал губы. Потом он глубоко вдохнул и сказал:

– Да, хорошо, что мы это прояснили. Теперь мы можем перейти к делу?

– Да. – Я вытащила из сумочки список закаталогизированных предметов. – Вы отказались присутствовать при каталогизации, поэтому я полагаю, что вы согласны с результатом. Мы обнаружили парочку симпатичных вещей. Подсвечник, которым можно убить тёщу, картины, такие красивые, что при их виде хочется плакать. И кучу стульев. Украшений и часов мы, к сожалению, не нашли, но если верить твоему адвокату, то я их давно обратила в деньги. Во всяком случае, на складе их нет.

Лео снова глубока вдохнул (Мне надо как-нибудь спросить Труди, не посещал ли он курсы по дыхательной гимнастике).

– Я хотел бы прояснить сейчас одну вещь. Если бы речь шла только обо мне, я бы не взял из этого наследства ни цента. Но речь идёт о моих сёстрах. Мы хотим только свою обязательную долю. Ту, что полагается нам по закону.

– Я этого не понимаю. Ты даже не захотел знать, как он умер.

– Твоя сестра мне детально всё описала, – сказал Лео. – И как я уже сказал…

– Он же ничего тебе не сделал, Лео. Он всего лишь влюбился в женщину, которую ты и так больше не хотел. И это была моя вина. Ты мог бы спокойно злиться на меня.

– Можем ли мы, пожалуйста…

– В кошельке у Карла всегда лежала ваша фотография – тебя и твоих сестёр, ты это знал? Он бы очень хотел иметь с вами хорошие отношения.

– Тогда он не должен был бросать мою мать, – коротко ответил Лео и продолжил деловым тоном: – Сейчас речь идёт только о том, чтобы установить стоимость наследства после вычета всех обязательных выплат, то есть надо оценить инвентаризованные предметы и недвижимость. Акции и наличные уже оценены и согласованы, то есть мы можем в ближайшее время предпринять их разделение. Ты можешь выплатить нам соответствующую часть деньгами, если не хочешь делить недвижимость. – Он замолчал. – Что ввиду высоких сумм будет скорее неизбежно.

– Вот как. – Я не поняла ни слова. Наверное, мне всё же стоило проучиться ещё пару семестров на юридическом.

– Да, вот так! Мы идём тебе навстречу. Мы можем сейчас без участия суда установить, как мы делим наследство, и тебе не придётся обращать всё в наличные.