Где найдешь, где потеряешь… - [18]

Сперва отзвучали речи о каком-то совместном проекте – непонятно каком, о благотворном сотрудничестве, которое выгодно не только всем присутствующим, но и России. А потом пошли тосты и полилось вино.

Это был не банкет и не презентация. На прeзентациях кормят бутербродами, поят шампанским. Здесь же кормили от пуза. «Миски» сначала откусывали кусочки ветчины и тонко намазывали , икру на хлеб – ничего не поделаешь, диета. Однако на горячительные напитки диета не распространялась, и вскоре одна длинноногая и перекрашенная девица шарахнула о пол первый бокал.

– На счастье! – крикнул кто-то с энтузиазмом.

– Ага, – икнула девица и потянулась за следующим бокалом, но ее кавалер положил на него ладонь.

Потом гости начали кучковаться по углам – в зале и в холле на мягких креслах.

Андрей покинул Анфису и теперь крутился возле одной пары. Анфиса знала выражение его лица, с которым он крутится вокруг «нужников».

«Неравный брак», – подумала Анфиса, вспомнив известное живописное полотно, критически глядя на собеседников Андрея. Один из них – лет пятидесяти, полноватый, с довольно внушительной плешью, стыдливо прикрытой прядью редких волос. С ним рядом стояла девица лет шестнадцати, миниатюрная, в отличие от «баскетболисток», удивленно хлопающая большими наклеенными ресницами. «Похоже, она новичок в этом обществе», – отметила про себя Анфиса.

Андрей подвел пару к ней.

– Моя жена, Анфиса, – представил он ее.

– Николай Николаевич, – мужчина церемонно поцеловал Анфисе руку и добавил: – Но для друзей просто Ник-Ник.

Анфиса чуть туг же не расхохоталась. Она сразу вспомнила сказку про трех поросят: Нуф-Нуф, Наф-Наф, Ниф-Ниф. А четвертый брат был бы Ник-Ник. Сгодился бы. Точно поросенок. Волос уже нет, а на школьниц тянет.

– Карин, – девица представилась сама. Голос ее был тонок и невыразителен.

– Моя чаровница, – изрек Ник-Ник. Говорил он, растягивая слова, явно с эстонским акцентом, который Анфиса не выносила. В кавказском акценте есть какое-то дикое очарование высоких хребтов. В прибалтийском – только презрение к русскому языку и желание походить на Европу, а не на русских оккупантов. – А проще, моя любовница…

Карин надула губки, мужчины рассмеялись… Анфисе стало жаль эту глупую дурочку. Ее пальцы украшали модные искусственные ногти, покрытые коричневым лаком. На каждом пальчике было надето маленькое изящное колечко с бриллиантиком. Браслетов на руках не было, но зато золотой браслетик в виде цепочки украшал ее правую ногу. Для светского раута она явно не подходила. Зато, похоже, и дояркой, которая прорвалась из колхоза через конкурсы красоты и через объятия старых похотливых денежных мешков, она не была. Обычная московская дурочка, выгнанная из ПТУ за неуспеваемость. Может, ей и повезло, что нарвалась на Ник-Ника, а не на сутенера из соседнего дома.

Они расположились в мягких креслах. Разговор мужчин перешел на дела и общих знакомых. Анфисе приходилось поддерживать беседу с Карин. Умом Карин явно не отличалась, она не могла

связать двух слов, зато у нее была привлекательная внешность и довольно пышная грудь.

Чуть позже они переместились той же компанией за стол. У стола крутились услужливые официанты. Есть и пить Анфисе больше не хотелось. Ей становилось все тоскливее. Все скучнее.

Впрочем, совсем заскучать ей не дали. Неожиданно рука Ник-Ника легла на ее бедро. Потом скользнула ниже, и Ник-Ник сжал заклеенное пластырем колено. Анфиса непроизвольно вскрикнула от боли.

– Что случилось? – почти одновременно все задали ей этот вопрос. Глаза Ник-Ника метнули в ее сторону молнии.

– Ничего, – стараясь говорить спокойнее, произнесла Анфиса, хотя в глубине души она негодовала. – Просто у меня болит колено, и я случайно его задела. Больно дотронуться, – она вложила в эти слова сарказм. – Извините.

Все облегченно вздохнули. Ник-Ник довольно заулыбался и подмигнул ей.

– Боль – это нехорошо, – произнес он. – Я не терплю боли. Андрей, – обратился он к мужу Анфисы, – вы должны беречь свою жену. Лечить. Она у вас очень недурна… Очень…

От выпитого вина у Анфисы слегка кружилась голова, щеки залил румянец.

Да, Анфиса действительно была недурна. Не красавица, конечно, но довольно мила. Среднего роста, с точеной фигуркой, стройными ножками. О таких обычно мужчины говорят: «У нее все на месте». Темные каштановые, волосы Анфисе даже никогда не приходилось подкрашивать.

Выразительные карие глаза, придающий своеобразие ее лицу греческий профиль – в общем, все к месту.

Андрей был смущен, он растерялся от неожиданной выходки Анфисы и никак не мог найти что ответить. Анфиса решила прервать этот разговор и поспешила ему на помощь.

– Я не выношу таблеток, – сказала Анфиса.

– Ну, кто же говорит о таблетках. Это сейчас уже просто средневековье. Мы живем на пороге двадцать первого века и можем себе позволить кое-что… – Ник-Ник многозначительно улыбался. Ему доставляло удовольствие, что его собеседники не понимают, о чем речь, и держал паузу.

Глядя на него, Анфиса вспомнила знаменитый фильм «Театр» с Вией Артмане в главной роли. «Не делай паузу, – говорил один из героев фильма.– А если уж взяла ее, то тяни, тяни…» Брать паузу Ник-Ник умел. Но всему когда-то приходит конец.