Где дом твой, киллер? - [2]

— Случайно еврей, но правила кашрута не соблюдаю.

— Хорошо, сейчас будет готово.

Через пару минут ставит перед мужчиной тарелку. Яичница мужчине понравилась, да и голоден был. Хозяйка садится напротив, внимательно смотрит на него, подперев голову рукой. А он уже заканчивает яичницу.

Мужчина поднимает голову, смотрит на женщину:

— Что-нибудь не так?

— Нет, люблю смотреть, как мужчины едят. Ладно, душ принимать будете?

Душ очень даже уместен, все-таки целый день в машине. Еще май, но уже жарко, и кондиционер в машине не работает. Чертов хозяин, не мог его починить.

Мельком взглянул на свой кейс.

— Не волнуйтесь, я к клиентам в вещи не лазаю.

— Да у меня там ничего и нет. И замок шестизначный.

Она рассмеялась:

— И о бумажнике можете не беспокоиться. Я же вижу, что фокусы могли бы мне дорого обойтись.

Мужчина кривил душой: в дипломате помимо умывальных принадлежностей, тонких перчаток, свежих носков и бритвы лежал пакет с деньгами и любимый пистолет с глушителем. Хозяйка подала полотенце и показала, как включать горячую воду.

После душа мужчина вышел из ванной в хорошем настроении, но хозяйку в гостиной не обнаружил.

— Проходите сюда, я в спальне.

В спальне почти темно, комната крохотная, более половины в ней занимает двуспальная кровать. Хозяйка уже в постели, укрыта легким одеялом до плеч, видна только голова. Не хочет раздеваться при клиенте, стесняется своего тела.

— Я лучше в гостиной устроюсь, на диване.

— Он неудобный, а кровать широкая. Не беспокойтесь, я вас не трону. Понимаю, что вам не женщина нужна, а постель, отоспаться перед дорогой.

— Почему вы так решили? Впрочем, верно, я устал.

— Видно же, что вы обратились к женщине, у которой, вероятно, имеется свое жилище: не хотите регистрироваться в отеле. Ведь номер здесь рядом, в Hotel Au Lyon Vert, можно снять меньше чем за полсотни евро. Да и в Броне двенадцать отелей, не говоря уж о Лионе, и не все они дорогие. Едете без чемодана, бросили машину. Наверняка завтра не вернетесь за ней. Видимо, проблемы?

Что-то она больно многое понимает.

— У вас слишком много предположений. Проблем особых нет. Но контактов с полицией не хотелось бы иметь. Не беспокойтесь, завтра я уеду и не появлюсь здесь больше. Да, а как вас зовут?

— Зачем вам мое имя? Можете называть меня Мари. А я вас назову Генри. Все равно вы мне своего настоящего имени не скажете.

Действительно, зачем говорить. Да и какое оно, настоящее имя? Почти забыл его.

— Мари, так Мари. А мне, действительно, безразлично, как вы меня назовете. Пусть будет Генри.

Мужчина тоже разделся и улегся на своей половине кровати:

— Спокойной ночи.

Но одеяло-то одно, спиной чувствует, что Мари рядом совсем голая. Впрочем, какое ему до этого дело. Может быть, она так привыкла спать или разделась на всякий случай, для клиента. Женщина тоже пожелала спокойной ночи. Но он не ответил. Отключился почти сразу.

Мари некоторое время лежит с широко открытыми глазами. Потом отворачивается от Генри. Одеяло немного сползло. Видно по открытым плечам, что она без белья.

7:00. 12 мая, вторник.

Утром, когда мужчина проснулся, Мари рядом не было. Из зашторенного окна пробивался слабенький луч света. Слышно было, как на кухне что-то скворчит на сковородке, да и запах поджариваемого на оливковом масле мяса проник даже в спальню.

— Вставайте, Генри, мне на работу скоро идти. Мое кафе рано открывается.

— Хорошо, я сейчас.

Когда после бритья он вышел из ванной, на выдвинутом из угла столике уже стояло небольшое блюдо с зеленью, на тарелке красовался солидный шмат жареной свинины с зеленым горошком. Рядом на стакане кофе — два ломтя гренок. У Мари — только кофе и гренки.

Знает, что требуется утром мужчине. Впрочем, она же в кафе утром подает мужчинам, видит, что они заказывают. Что ж она одна, без мужика, мается? Ведь совсем не страшненькая.

— Генри, вы сейчас уезжаете? Я могу вас подбросить до станции или аэропорта.

— Возможно, я задержусь здесь на денек. Есть еще пара дел.

— Хорошо, так куда вас подвезти? Ночевать придете?

Что это она так?

— Не знаю пока. Я такси возьму.

— Здесь вы не возьмете. Нужно хотя бы на основную дорогу выйти. Или заказать по телефону. Но, если вы собираетесь вечером вернуться, я дам вам свою машину, только вечером верните, не бросайте, как свою.

— А вы, Мари, разве после работы не поедете искать клиента?

— Нет, я только по понедельникам выхожу. В понедельник наше кафе закрыто. Мне зарплаты на жизнь хватает. Клиенты нужны только для оплаты по закладной. Мне еще три года выплачивать за домик.

— Было бы удобно иметь сегодня машину. Я вам заплачу еще сотню.

— Не нужно, только заправьте вечером бак бензином. И заезжайте за мной, если сможете. У меня смена в шесть кончается.

— Мари, почему вы доверяете мне?

— Я в нашем кафе много народу повидала. Сразу видно, что вы по мелочам не будете пачкаться. У меня племянник был — Генри — такой же, только на пару лет моложе вас. В Гамбурге жил, в Германии. Генри Полонски: старшая сестра замужем за поляком некоторое время была. К сожалению, исчез где-то в Южной Америке.

— Надо же, вот почему вы меня Генри назвали.

Пока Мари убирала посуду и собиралась в дорогу, двигаясь между спальней, гостиной и кухней, Генри просмотрел вечерние газеты. Ничего об инцидентах в Марселе не было. Да и о чем писать? Ни убитых, ни хотя бы стрельбы.