Где деньги, мародер? - [46]
— Сейчас не время, Ларошев! — буркнул Кащеев, напряженно посмотрев в мою сторону.
— Да что вы говорите! — Ларошев упер руки в бока и опять стало понятно, насколько прозвище «Бабка-Ёжка» ему подходит. — Да вы же как кость в горле застряли у университета со своей секретностью! Место, которое должно было стать центром просвещения и цитаделью знаний из-за вас превратилось в клубок бессмысленных интриг и бесполезных склок. А все потому, что вы из каждого чиха делаете тайну! Федор Кузьмич! О мой бог! Если бы я только знал! Если бы я знал раньше, что вы с самого начала прятали его у меня под носом, то моя девочка была бы жива!
— Хочу напомнить, что ваша девочка была упырицей, — Ярослав Львович наконец справился с замком и распахнул дверь.
— Она не стала бы упырицей, если бы не вы! — Ларошев оттолкнул Кащеева от двери и вошел в палату.
— О, Господи, Ларошев! — простонал Ярослав Львович, входя следом. — Да не говорите вы ерунды! Вы ни черта не знаете о той истории! Нельзя стать упырицей, понимаете, нельзя! Упырицами только рождаются!
— Да-да, расскажите мне это еще раз! — Ларошев всплеснул руками. — Вы так горячо убеждали меня, что Федор Кузьмич умер от каких-то там замысловатых болезней, и ваши хваленые целители ничего не смогли с этим поделать. И что я вижу сейчас? Вот он, лежит здесь, пристегнутый к кровати! Живой и здоровый, судя по цвету лица!
Я остановился на пороге. Внутри палаты ничего не поменялось. Старик лежал на кровати, руки и ноги его были надежно скованы. Глаза закрыты. Он или спал или пребывал в глубоком забытьи.
— Еще раз повторяю, вы ничего не знаете, Ларошев! — процедил Кащеев и снова бросил на меня неодобрительный взгляд. Видимо, мне совершенно не полагалось слышать эту беседу. Но уходить я не собирался. Меня мало волновали личные разборки Ларошева и Кащеева, страшные тайны прошлого, история какой-то трагически погибшей упырицы и все остальное. А вот мой бродящий по университету двойник как раз очень волновал. И история этого двойника началась как раз в этой палате. Так что уходить я не собирался.
— Так просветите меня, светоч вы наш! — сварливо проговорил Ларошев. — Давайте, расскажите, откуда у вас Федор Кузьмич, и почему в той памятной беседе у Гезехуса вы представили все так, будто я во всю голову юродивый, и вся моя история — бред патлатой собаки?!
— Да тише вы! — сказал Кащеев. — Вы же его разбудите!
— Вот и отлично! — заявил Ларошев еще громче. — У меня к нему масса вопросов! Ваше Императорское Величество, ау! Просыпайтесь! Вы в двух шагах от свободы, если этот упырь сейчас не свернет мне шею!
— Что вы себе позволяете, Ларошев?! — вспылил Кащеев.
— Ага, видимо я должен ноги вам целовать за то, что вы обрекли меня на жалкое существование запутавшегося в собственной паранойе алкоголика! — Ларошев тряхнул старика за плечо. — Федор Кузьмич!
— Перестаньте! — Ярослав Львович оттащил Ларошева от кровати. — Ваша богатая фантазия не делает вам чести, поверьте! Это совсем не тот Федор Кузьмич, о котором вы подумали. Это просто выживший из ума старик. Которому магия, заключенная внутри него, проела разум.
— И Дикая Пустынь по-вашему, выходит, выдумка? — губы Ларошева скривились не то в улыбке, не то потому что он собирался заплакать.
— Нет, — секунду помедлив, ответил Кащеев. — Не выдумка.
— То есть, даже если по вашим словам это какой-то другой старик, у моей девочки все-таки был шанс! — Ларошев почти кричал.
— Да не было у нее шанса! — теперь закричал и Кащеев. — Не бы-ло! Ни одного! Ни единого! В Дикой Пустыни он собирал одаренных детей. И оказывал им медвежью услугу, помогая как будто бы усмирить магические способности! Но вы не видели этих детей, Ларошев! А я видел. Это настоящие чудовища под масками ангелочков. Прикрываясь добрыми намерениями он породил монстров. И часть из них все еще бродит где-то… Ай, да что я вам объясняю… Лебовский, ты уверен, что он с тобой разговаривал? Это точно был не сон? Он молчит уже больше года. Даже когда просыпается, отказывается говорить.
— О чем можно разговаривать с тюремщиками? — издевательски спросил Ларошев. — Зачем вы держите его на привязи?
— Потому что без нее он опасен, — уже совершенно спокойным тоном ответил Кащеев. — Для себя и для других.
Кащеев посмотрел на меня раздраженно. Потом на Ларошева, который выглядел как закусившая удила бабулька, собравшаяся непременно отвоевать свое место в очереди в поликлинике. Потом снова на меня.
— Хотите правда? — спросил он. Да пожалуйста! Он был священником в Троицкой лавре. Чудотворцем, изволите ли видеть. Исцелял наложением рук, успокаивал бесноватых и насаждал покой и добро своими проповедями. Господь ему, видите ли, такое право даровал. Когда чудеса стали какими-то слишком уж частыми, его проверили на заубер-детекторе. Который показал, что он латентный целитель, очень могущественный. Только вот учить стариков магии — бесполезное дело. Его обязали сложить с себя духовный сан, потому что он по договору не имеет право быть служителем церкви. И он бежал. Основал где-то в лесах убежище. И принялся ходить с проповедями по дремучим селам. Отыскивал там детишек подходящих и тащил к себе. Понятия не имею, что он там с ними делал… Родители этих детей были только рады от них избавиться, потому что нераскрытые маги бывают совершенно невыносимыми. А он их, дескать, учил смирению и дисциплине. И научил, да… — Ярослав Львович зло сплюнул.
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Существует ли магия? Этот вопрос волновал студента-программиста Сергея Лемехова, когда он прочитал заклинание из одной древней книги. И вот он уже в другом теле, в другом мире, полном опасностей и загадок. Задор и смелость, смекалка и находчивость всегда при нём, и Сергей отважно принимает вызов судьбы. Его ожидают рискованные приключения, магические битвы и политические интриги. На этом пути не выстоять в одиночку, но, к счастью, Сергей встречает мудрых наставников и верных друзей. Помогая друг другу, они противостоят грозным врагам и меняют ход судьбы.
Прогулка двух подруг по катакомбам мистического Зеленого театра заканчивается в …Шотландии XVIII века. Здравствуй, новая жизнь. Не так сложно выжить в лесу, как устоять перед загадочными братьями Кемпбелл. Приспособятся ли современные девушки к жизни в прошлом? Смирятся с тайнами братьев? Победит любовь или желание вернуться в свое время?
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».
Продолжаются приключения Васьки Василькова, героя нашего первого романа. Совершенно случайно простой деревенский парень становится носителем двух человеческих разумов — сельского парня и немецкого офицера, прожженного разведчика и диверсанта. Эта уникальность вытворяет с Васькой черт знает что…
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.