Газовый император. Россия и новый миропорядок - [6]

– «Газпром» вел переговоры по приобретению до 20% крупнейшей британской энергокомпании Centrica. Палата лордов британского парламента приняла специальную резолюцию, запрещающую эту сделку.

На протяжении ряда лет «Газпром» предлагал британскому концерну ВР совместные проекты по добыче и сжижению газа. В 2007 году речь шла об обмене активами стоимостью до $3 млрд. Ничего не реализовано.

2004–2008 годы – «Газпром» пытался обменять 25% Южно–Русского месторождения, ресурсной базы для Nord Stream, на доли в электростанциях E.On в Италии, Великобритании или Германии. Однако немцы предложили лишь свои газовые активы MOL в Венгрии. После четырех лет безрезультатных переговоров «Газпром» согласился на возврат 2,93% собственных акций.

В 2007–2008 годы «Газпром» и «Лукойл» рассматривали возможность приобретения 20% акций испанской Repsol. Против сделки выступил министр экономики Испании.

2006–2009 годы не принесли понимания во взаимоотношениях «Газпрома» и итальянской ENI. Как только речь заходила о получении российской монополией доли в энергетическом подразделении итальянцев RENE Snam, партнеры сразу переставали находить общий язык.

В 2004–2007 годы «Газпром» попытался обменять доли в крупнейшем в Арктике Штокмановском месторождении на аналогичные активы в Норвегии, Франции и США. После многочисленных туров переговоров было решено создать СП по добыче газа на Штокмане с французской Total и норвежским StatoilHydro без обмена активами. За право вхождения в проект партнеры пообещали заплатить по $900 млн. Сделка должна состояться до конца 2009 года. Исключение может составить лишь немецкий химический холдинг BASF, который уступил «Газпрому» половину дочернего Wingas, но и оно подтверждает общее правило – россиян допустили лишь к распределительным сетям Восточной Германии.

За 18 лет Россия и ЕС так и не смогли найти общий язык и построить Башню энергобезопасности, опирающуюся на взаимные интересы и возможности. Вместо этого стороны прячут разногласия под дипломатической маской. А когда ее снимают, остается жестко критическая к оппонентам позиция. «Не надо рассматривать всех поставщиков энергоресурсов как колониальные придатки стран–потребителей. Каждый раз, когда кто–то пытался колонизировать углеводороды на чужой территории, государство–поставщик либо восстанавливало суверенитет над энергоресурсами и вышибало иностранцев с внутреннего рынка, либо начиналась война», – предупреждал в мае 2008 года заместитель министров энергетики России Анатолий Яновский.

Война за собственность

Я не оправдываю способы, которыми Россия переводит соседние страны на европейские стандарты торговли газом. Но для понимания причин варварского отключения потребителей СНГ от газа в пик холодов и морозов следует объяснить стратегические цели Москвы. «Газпром», по сути дела, пытается вернуть контроль над газотранспортной системой Министерства газовой промышленности СССР.

В 1960–1970–е годы была создана разветвленная система трубопроводов, соединивших месторождения Западной Сибири с электростанциями Западной Европы. Протяженность этой трассы превышает 4000 километров. 24 трубы уложены рядом в одном маршруте. Это была мощная система, обеспечившая комфортное существование советских граждан и базу для индустриального развития СССР. Газ, который добывали в Туркмении, предназначался для Украины и республик Закавказья.

После развала Союза в декабре 1991 года все транзитные трубопроводы из России в Европу перешли под контроль республик СНГ и Балтии. Таким образом, газовые артерии одного организма были разделены задвижками на части, и обмен информацией между диспетчерскими службами стал ограниченным. Как ни крути, это влияло на энергобезопасность. Правда, сотрудники газовой отрасли стран СНГ еще лет десять считали себя в первую очередь газовиками, а потом уже гражданами той или иной страны. Поэтому сбоев в поставках газа, связанных с технической нерасторопностью диспетчеров СНГ, не было. Все проблемы с поставками возникали по политическим причинам.

В конце 1990–х «Газпром» тихой сапой вошел в число акционеров газотранспортных компаний Литвы, Латвии и Армении и получил в них контроль. Но поскольку объем потребления в этих странах не превышает 1–2 млрд кубометров газа в год, то борьба за контроль над крупными рынками сбыта была еще впереди.

Впервые газовую войну Россия объявила Молдавии. 25 февраля 2000 года «Газпром» полностью прекратил поставки газа Кишиневу, задолжавшему на тот момент $300 млн. На следующий же день поставки были возобновлены, поскольку Кишинев предложил расплатиться долей в компании «Молдовагаз» (50% уже принадлежали «Газпрому»). В тот раз переговоры оказались безрезультатными, и, как следствие, «Газпром» выставил Кишиневу максимальную цену в СНГ – $80 за тыс. кубометров. К 2006 году российская монополия возьмет под контроль «Молдовагаз» и переведет Молдавию на европейскую формулу цены, рассчитанную на основе биржевых котировок мазута и газойля (светлая фракция нефтепродуктов) за предыдущие полгода. Кишинев, как впоследствии и все страны СНГ, до 2011 года будет покупать газ с дисконтом к европейским ценам.