Газетная утка - [7]

На удивление, большинство моих знакомых отнеслись к воскресной сенсации довольно прохладно. Я была неприятно поражена тем, что, оказывается, не одна моя сестрица больна социальной болезнью под названием «дофенизм»! Все, буквально все восприняли новость совершенно равнодушно.

Наконец, после пяти или шести бестолковых звонков, от которых у меня только разболелась голова – видимо, паршивец Дрюня напоил фальсифицированной водкой! – меня осенило. Танечка Арбатова! Вот кто сейчас сможет ответить на все мои «как» и «почему».

Однако воодушевление мое очень быстро сменилось жестоким разочарованием, когда, перевернув всю квартиру вверх дном, я так и не смогла отыскать визитку с телефонами главного редактора «Тарасовских вестей». А ведь я точно помнила: Таня вручила мне свою карточку, когда мы пару недель назад случайно встретились с ней на праздновании юбилея торгово-промышленной палаты! Кирилл Козаков, мой бывший муж и сегодняшний преуспевающий бизнесмен – злые языки вроде Полининого склонны увязывать между собой эти два события причинно-следственной связью, – так вот, Кирилл по старой памяти пригласил меня составить ему компанию, а Таня Арбатова была там с… Впрочем, это совершенно не важно, с кем она там была. Главное – что мы встретились после долгого перерыва и, вопреки моим ожиданиям, очень мило пообщались.

С тех пор, как эта шикарная тридцатипятилетняя женщина – тогда еще никакой не главный редактор, а просто журналистка, хотя не без имени, – консультировалась со мной по поводу развода со вторым мужем, прошло уже больше трех лет. Сначала мы изредка перезванивались, потом все реже, а после и вовсе потеряли друг друга. Вернее, потеряла она меня, потому что я даже против воли имела возможность следить за карьерой бывшей клиентки. Татьяна стала часто мелькать на экране, причем не только в роли интервьюера, но и наоборот: теперь интервью брали у нее. За ней бегали с телекамерами, снимали на работе – в громадном редакторском кабинете с итальянской офисной мебелью, в кругу семьи – в новой квартире в трех уровнях в суперэлитном домике на набережной, на природе – на фоне уютного костерка с балычком и коньячком, с роскошной серебристо-синей «вольво» и сытыми харями охранников на заднем плане.

Все те же злые языки утверждали, что причину столь головокружительного взлета надо искать вовсе не в журналистских талантах Арбатовой, а совсем в других, и мне как ее бывшему психоаналитику, честно говоря, было нечего возразить. Но… Какое все это, в самом деле, имеет значение? Для нашей теперешней истории – ровным счетом никакого!

Итак, за прошедшие три года Таня Арбатова успела сделать карьеру, какая ее коллегам и не снилась, а я – услышать о своей бывшей клиентке множество нелицеприятных отзывов от самых разных людей. Я была уверена, что теперь при встрече она меня даже не узнает, однако, повторяю, ошиблась. Татьяна Михайловна не только узнала, но даже подошла ко мне на приеме, перекинулась несколькими любезными фразами и предложила звонить ей «по старой памяти в любое время», подкрепив предложение великолепной – черной с золотым тиснением – визиткой. Помню, я опустила ее в свою театральную сумочку, расшитую бисером и стразами, но вот куда она девалась после?! Я имею в виду – вместе с сумочкой…

Конечно, я не стала рассказывать Полине, как битый час искала эту чертову сумку и как наконец нашла ее в дальнем углу антресолей в коробке из-под давным-давно сношенных сапог, но… без арбатовской визитки! И как после этого очередного прокола мне в голову пришла простая до гениальности мысль: зачем искать визитку, если можно просто заглянуть в газету – ведь там, на последней страничке, печатаются все редакционные телефоны?! Но как оказалось, в моей квартире найти хотя бы одну газету проблематично.

Наконец, я все же обнаружила одну, и даже не очень старую – всего-навсего трехмесячной давности. Но только редакторского телефона в ней не было! Да и вообще никаких телефонов, кроме рекламной службы и отдела писем. Видимо, мадам Арбатову куда как устраивало такое положение, при котором она сама вручала свои визитки кому считала нужным. И могла не беспокоиться, что вдруг позвонит какой-нибудь скандальный старичок со своей пустяковой проблемой – вроде протекающей крыши или дороговизны лекарств.

С отделом писем я только зря потеряла время: там никто и не подумал рассекретить перед никому не известной просительницей телефон редакторши. Когда я стала настаивать, какая-то юная нахалка просто положила трубку.

Наученная горьким опытом, к рекламной службе я решила подкатиться иначе. Небрежно поздоровавшись с пареньком, который мне ответил, я лениво-покровительственным тоном сообщила, что «с вами говорят из торгово-промышленной палаты» – ничего умнее в голову не пришло. Мол, мне срочно требуется Татьяна Михайловна, однако я «куда-то задевала ее визитку». «Подскажите телефончик, пожалуйста», – закончила я требованием, не подразумевающим отказа, и мальчик безропотно продиктовал мне комбинацию из шести цифр. Я тут же набрала ее – и оказалась один на один с секретаршей, которая бесстрастно изрекла, что «Татьяны Михайловны нет и сегодня уже не будет».