Газета Завтра 949 (4 2012) - [29]

Если «идти по списку», то называть советскую социально-экономическую модель образца 1988-91 годов — после принятия законов о предприятии и о кооперации — «тоталитарной моделью социализма» может только самый ярый антикоммунист. То, что хоть как-то попадает под определение «тоталитарной модели», закончилось еще при Хрущеве, в 1957 году, когда были «восстановлены» совнархозы. А «тоталитарная модель социализма» давала по 8-10% ежегодного прироста ВВП и создала ту уникальную социально-экономическую инфраструктуру, которая пока эффективно работает в условиях континентального климата и которую наши «рыночники» не сумели доломать за двадцать с лишним лет «реформ».

По основным параметрам экономики Россия до сих пор не вышла на уровень РСФСР 1988 года — практически четверть века, с этой точки зрения, потеряна впустую. Более того, огромное число производственно-технологических комплексов за эти годы утеряно, реальный экономический потенциал страны сократился примерно вполовину, а её доля в мировой экономике снизилась с 8% до 2,5% — более, чем в три раза.

«Реальные» доходы 80% населения, возможно, и превышают уровень 1989 года, но это — без сопоставления с реальными расходами, поскольку в советское время существовали общественные фонды потребления, ныне напрочь отсутствующие, которые обеспечивали примерно 40% жизненного уровня граждан СССР. Не говоря уже о реально бесплатном образовании, здравоохранении, жилье, практически бесплатном отдыхе, транспорте, дешевых продуктах, коммунальных услугах и т. д. и т.п. То есть примерно 80% граждан России понесли весьма существенные экономические потери в результате «рыночных реформ», около 15% «остались почти при своих» — в основном за счёт значительной интенсификации трудовых затрат, и только 5% «кое-что получили», из них менее 1% — очень много. И замаскировать эту цензовую пирамиду лучше даже не пытаться. Стыда не оберёшься...

Что касается реального потребления, то сегодня средний российский пенсионер после всех обязательных платежей должен жить на 2-3 тысячи рублей в месяц. В то время, как в СССР — даже при минимальной пенсии — на 35-40 рублей в месяц. Учитывая, что нынешний российский рубль по своей покупательной способности в 100-200 раз уступает рублю советскому, любые разговоры со стороны «властной вертикали» о повышении уровня потребления выглядят просто издевательством.

Пресловутый «средний класс» в России попросту не существует. Поскольку в подавляющем большинстве своём представляет вовсе не самостоятельную производящую величину, а более-менее оплачиваемую «обслугу» сырьевых монополий и не играет никакой собственной роли в экономике страны. Между тем, в целом доля заработной платы в единице произведенной продукции (товаров и услуг) по РФ как была в 2-3 раза ниже западных стандартов, так и остаётся. С учётом более низкой производительности труда, разница достигает 6-9 раз.

Что касается «нефтяных» и прочих сырьевых денег бюджета, то на повышение доходов населения (сильно отстающее от повышения потребительских цен и обязательных платежей), шла самая ничтожная их часть — не более 10%. Остальные расходовались на другие цели, причём, свыше 40% — на покупку американских «ценных бумаг», то есть, на рефинансирование глобального «нефтедолларового насоса». Но бюджету доставалось не более половины «нефтяных» доходов — вторая половина записывалась на зарубежные счета «олигархов» и топ-менеджеров «естественных монополий».

Наконец, последнее по месту и первейшее по значению. Ситуация с безопасностью граждан в СССР и сейчас. Ни бандитизма с огромным количеством убийств, ни разгула наркомании, ни гражданских войн и многочисленных взрывов в Советской России не наблюдалось. Люди могли спокойно отпускать своих детей допоздна на улицу, да и сами гуляли в любое время суток.

Может ли Путин всего этого не знать? Как «национальный лидер» — если он действительно национальный лидер, а не лукавый приказчик-«наёмный менеджер» — просто не имеет права.

Кроме того, ни слова не было сказано Путиным в его статье о перспективах реинтеграции «постсоветского пространства», как будто вовсе не он выдвигал и реализовывал идею Евразийского экономического сообщества. А единственный прогноз на будущее заключался в необходимости создания 25 миллионов новых рабочих мест в течение ближайших 10 лет. При этом ни слова не говорилось о том, что в результате присоединения к ВТО российская экономика за тот же период лишится примерно 40 миллионов рабочих мест.

Конечно, как действующий политик-прагматик, Путин в подобных условиях просто обязан совершить или хотя бы обозначить «левый маневр», и эта возможность была реализована уже на встрече с Венедиктовым и Ко, когда «национальный лидер» неожиданно жёстко прошёлся по теме залоговых аукционов (еще раз — горько, «господин Ваучер»!): мол, как же так, только что все были равны, и вдруг те, кто пролез поближе к власти, оттяпали себе, «с использованием госресурса», многомиллиардные состояния, которые на Западе составлялись из поколения в поколение? Это нечестная приватизация, и с этим что-то надо делать. Тем более, что «оттяпанные» миллиарды их владельцы предпочитают тратить не на создание новых рабочих мест, не на развитие страны, а на приобретение за рубежом разных спортивных клубов и на прочее сверхпотребление.