Газета Завтра 908 (15 2011) - [32]

Схожесть сюжетных фабул Киза и Глинна — налицо. Разница в том, что "Цветы для Элджернона" — "одно из самых человечных произведений новейшего времени, роман пронзительной психологической силы, филигранное развитие темы любви и ответственности", а "Области тьмы" (оригинальное название — Limitless) — продукт нового времени, с людоедской моралью и типичным для современного общества социальным цинизмом.

Этого ли мы ждали? Кинофантастика последнего времени выявила два направления: апокалиптические боевики, маскирующиеся под дешевое документальное кино, — мало нам того, что ежедневно показывают в теленовостях, и психологические триллеры разной степени занудности. Некоторые режиссеры, чьи имена неразрывно связаны с апологетикой жанра, неожиданно меняют амплуа. Например, Роланд Эммерих снимает фильм "Аноним" — историю о том, что произведения Уильяма Шекспира написаны вовсе не им. Сможет ли режиссер превратить этот в принципе далеко не оригинальный сюжет в очередной фильм-катастрофу, покажет время.

Другие "творцы миров" остаются верными выбранному пути: Джеймс Кэмерон, чуть было не поддавшийся искушению снять Анджелину Джоли в новой версии "Клеопатры", всё же решил не рисковать и снять два сиквела "Аватара". В любом случае хочется верить, что еще появятся фильмы, которые потрясут зрителей масштабом замысла и визуальной роскошью. И космическая опера еще не раз пронесется по экранам со скоростью сверхмощного звездолета, а новые герои займут достойное место в пантеоне культовых эпопей.

Евгений Ликов -- Немного жаль Америку

Кто ждал, тот дождался. Кто хотел видеть, увидел. Правда, зрение у всех оказалось разное. Я говорю о московских гастролях American Ballet Theatrе. Американцы выступали на сцене ГАБТ в рамках II Международного фестиваля Мстислава Ростроповича. То есть спектакли АВТ не были затеей Большого театра; полагаю, балетного в приезде заокеанских танцовщиков было меньше, чем учтиво-политического, но нам-то какое дело? Мы пришли посмотреть то, что по скудости кошелька не можем увидеть непосредственно на родной сцене. Посмотрели.

Восторги и критика перемешались. Из нестройного хора, впрочем, выбиваются три лейттемы. Первая: Дэвид Холберг — король! Вторая — Джиллиан Мерфи имеет непривычные формы. Третья вовсе смешная и звучит примерно в стиле "ратманский наше фсьо". Каждая из заявок имеет право на жизнь. Как и любая из противоположных оценок.

Да, Холберг красив. С такой внешностью, как у нордического юноши, перед войной позировали для агитплакатов Waffen SS. Кажется, сделай Холбергу соответствующую армейскому этикету стрижку, Лени Рифеншталь воскреснет и бросится к камере. Чтобы отложить её после нескольких кинопроб: танцовщику не хватает мужественной энергии, его красоту портит вялая изнеженность. Которая сама по себе не есть зло для балета, но применима в нем избирательно. Конечно, атрибут аристократизма — скука, тут с Ницше не поспоришь, но есть же что-то кроме неё, что отличает пресыщенного нобиля от безвольного интеллигента-неудачника. И мы поговорим об этом. Только позже.

Джиллиан Мерфи мне лично, напротив, понравилась именно своими формами. Округлостями и терпким женским призывом роскошествующей по балетным меркам плоти. У нас таких танцовщиц почему-то не любят как раз те, которые, подобно мне, очаровались американкой. Вот только я и наших балерин торжественной стати люблю и никогда не скрывал это чувство. Впрочем, любовь есть вопрос частных пристрастий — общим же мнением является то, что танцевала девушка достойно, претензий к ней нет. Сам я не очень-то в теме "пятых позиций", но зрители произносили такие слова, как "выучка" и "точность". Поверю. Ибо яростно отстаиваю свое святое право на "невежество": я хотел бы покинуть планету, не зная, чем отличается жете от плие. Правда спокойно умру я в подобном неведении, лишь пребывая в твердой уверенности, что есть те, кто следит за "всеми этими падебурре" и не позволит балету отклониться от первоначальной чистоты и строгости искусства, рожденного во дворцах. Наверное, те, кто говорил о выучке, из балетных жрецов. Наше дело — солдатское: верить им и слушать команду.

Поспорить мы можем лишь об аристократизме.

Вышло так, что я посмотрел американскую программу полтора раза. Не в том смысле, что со второй ушел, а в том, что первый просмотр был в режиме генеральной репетиции. Сказать что-то по увиденному было сложно. Танцевали все примерно в "одну восьмую" ноги, поэтому вечерний сеанс предстал закономерной необходимостью.

Скажу сразу, что разница была ощутимой. Примерно как между упомянутой дробью и "одной второй". Если считать спектакль "вполноги" за единицу, то недостающую восьмушку добавил зал. Заполненный хорошо под завязку до самого перерыва.

Классика американского танцевального театра — мюзик-холл. Потому-то одноактная шутка Джерома Роббинса "Матросы на берегу", которую лихо сплясали горячие латинские парни под музыку Леонарда Бернстайна, доставила. Для нас это была Америка стереотипов, а для Америки это — священная история отечественного балета. Истинная правда: это было неплохо. Затянуто, да, но нужно помнить, что сочинял свой хореографический опус Роббинс тогда, когда у людей было много свободного времени. Ярко, весело. Похоже, визуальный ряд своего "Кереля" Фассбиндер подсмотрел в декорациях Оливера Смита и костюмах Кермита Лава. Балет — 1944-го года выпуска и, зная хватку американских профсоюзов, трудно предположить, что его оформление с тех пор изменилось. За приверженность традициям и охрану авторских прав можно похвалить. Вот только стереотип остается стереотипом.