Газета Завтра 899 (6 2011) - [11]

Это очень больная для общества мысль. Оно пытается от нее отмахнуться, а ведь, на самом деле, в этой мысли все и содержится. Тогда захотелось капитализма, теперь хочется социализма. А почему? Потому что стало плохо жить? А где же идеалы, где же ценности, где же жертвенность, где тот аскетизм, который отличал наших отцов и дедов, когда они шли непроторенной дорогой, заливая ее кровью, жертвуя всем, недоедая, недосыпая и строя то будущее, в котором, как они надеялись, их дети и внуки обретут социальное и духовное счастье? Где это все? Этого нет.

И пока это вновь не возникнет, не вернется к жизни (а это очень сложный процесс), пока не будет преодолен регресс, пока огонь той великой страсти не вернется в наше общество, в Россию — до тех пор… Мне нравится, когда в различных телевизионных роликах поют: "Ах, как хочется в СССР!" С одной стороны, вроде хорошо, что люди позитивно относятся к тому, что ты любишь. Но с другой стороны — вот это "ах, как хочется". Ну, хоти! А как именно тебе хочется? Ты покажи, как тебе хочется!

Это не перетекает в социальное действие, потому что человек должен вернуться к понятиям "сила", "жертвенность", "подвиг", "правота". Только тогда он будет способен к действиям. Для того, чтобы он был способен к действию, у него должен быть заново воссоздан или оживлен пласт Идеального. Чтобы его реальное сегодняшнее поведение регулировалось его представлениями об идеалах, а не о том, что он выживает любой ценой и приспосабливается к любой ситуации.

Это рабская позиция, согласитесь. Существо с переломанным хребтом — это малодушный раб. Чехов предлагал "по каплям выдавливать из себя раба". Ну, уж не знаю, по каплям или как-то еще… Знаю только, что это мучительный процесс. Особо мучительный потому, что общество само согласилось надеть на себя рабский ошейник, само полезло в это ярмо. Оно было счастливо оттого, что на него надевают такое замечательное ярмо. Оно говорило, что это даже не ярмо, а корона возвращения в мировую цивилизацию.

Оно не искупило содеянное. Не пережило это по-настоящему. Не надо его за это шельмовать. Надо помочь сотворению таинства искупления.

Возможно, поначалу это сумеет сделать совсем небольшая часть общества. Но затем к этой части будет прилипать все больше и больше. Если же это ядро не будет сформировано, то гигантская энергия может уйти в песок, и все, кто против этого, — прекрасно это понимают.

Для того, чтобы сформировать ядро, нужна полноценная метафизика. То есть ПОЛНОТА понимания ВСЕГО, что связано с нашей историей. С нашей историей вообще и с советской историей, прежде всего. Тут "либо-либо".

Либо советская история — кровавый и постыдный курьез длиной в 73 года. Но тогда народ, сотворивший подобное, неполноценен и должен каяться до скончания веков.

Либо советская история пронизана огромным и судьбоносным смыслом. Но тогда надо ответить на вопрос о том, в чем этот смысл. Почему русский народ вместе с другими народами СССР принял советское. И почему в этом своем принятии русский народ заслуживает восхищения, а не поношения.

Нет метафизики вне понятия "подлинности". Создатели шоу "Суд времени" с самого начала говорили мне о том, что они ждут от меня некоей подлинности. Я же понимал, что либо шоу, либо подлинность. Шоу — это коронный постмодернистский прием, уничтожающий подлинность во всем.

Поэтому задачей было победить отнюдь не только Млечина и Сванидзе, а шоу как таковое. Как нашим противникам хотелось, чтобы это все было шоу! Но к их ужасу это им не стало. Шоу — это шутовской балаган. Война же — это трагедия. Та самая, про которую написал Бетховен: "Жизнь есть трагедия. Ура!"

В этом смысле и к жизни в целом можно подходить по-разному. Либо как к шоу, либо как к войне и трагедии.

Окончание следует

: Empty data received from address

Empty data received from address [ http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/899/32.html ].

Олег Андреев Выживать вместе

Современное российское студенчество, при всей пёстроте его политических взглядов (есть среди моих знакомых и правые радикалы, и коммунисты, могущие по крепости взглядов поспорить с партийцами старой закалки, и либералы, и даже один ярый троцкист), никак не назовёшь социально активным. Обычно какие-то события, происходящие в политической сфере, становятся предметом обсуждения в лучшем случае на день-два, а затем исчезают из разговоров, смытые ворохом бытовых проблем и других, более актуальных тем для беседы. В силу возраста, для любого студента удачно сданная сессия или отношения с противоположным полом — проблемы куда более животрепещущие, чем всё, творящееся в "высших кругах" российской политики.

Однако из любого правила есть исключения. Беспорядки в декабре ушедшего года стали именно таким исключением — несколько недель подряд их обсуждали все, и даже спросив обычное "Как дела?" было затруднительно услышать в ответ что-то, не касающееся Манежной площади и того, что было до и после неё.

Большинство молодых москвичей не любят кавказцев. Возможно, это звучит отвратительно, ксенофобски, нацистски. Но, увы, это суровая правда сегодняшнего дня. Для того чтобы не любить кавказцев, не обязательно брить голову, носить берцы, тёмными вечерами подкарауливать приезжих в переулках и избивать их. 90 процентов молодёжи никак не реализовывают эту нелюбовь. Но если вы спросите любого парня или девушку 17-20 лет об отношении к нашим гостям с юга (и каким-то чудом добьётесь от него или неё полной откровенности), то в ответ получите "Недоверие, настороженность, опаска". В чём секрет этой нелюбви? В поисках ответа можно воспользоваться универсальной отговоркой о ксенофобии и жестокости (её очень любят наши власти, и, соответственно, СМИ), а можно копнуть чуть глубже и подумать о том, бывает ли дым без огня или нет. Увы, многие гости столицы давным-давно забыли о том, что они здесь гости, и ведут себя, как хозяева. Хотя это спорно — могут ли хозяева настолько развязанно вести себя в своём доме. В чём это проявляется? Это и эпатажная лезгинка на улицах, и беззастенчивое резание овец в песочнице на Курбан-Байрам, и грубый оклик в спину девушкам, и гопничество, и походка в стиле "пальцы веером на всю улицу" с выражением крайнего высокомерия на лице к русским "недочеловекам" и ещё многое. После этого кто-то ещё удивляется высокому уровню ксенофобии в нашем обществе.