Газета Завтра 892 (51 2010) - [32]

     Но самое страшное в восприятии этой ленты — это песни, находящиеся, мягко говоря, за пределами добра и зла. За такое отношение к Чайковскому необходимо вводить жёсткие карательные меры, он-то в чём виноват? Маленькая Эль Фаннинг, играющая Мэри, — единственно приятное существо на экране. Скорей всего, потому, что в силу возраста искренне верит происходящему. Но и её присутствие не спасает зрителей от крысиного яда, изливаемого на них щедрой авторской рукой. К примеру, современная халтура под названием 3D — объёмное изображение — оправдано лишь в паре-тройке сцен. В остальных случаях вызывает откровенную головную боль. А контраст между ёлочным великолепием снежных чудес и стимпанковскими крысиными бегами слишком режет глаз для доброй рождественской сказки.

     Сложно назвать фильм последних лет, который повергал бы зрителя в эмоциональный коллапс такой бездонной глубины. Если бы это преступление против мировой культуры оказалось перформансом радикального художника, ненавидящего публику и решившего устроить ей свой личный маленький холокост, — в этом был бы стиль, точечный удар по тем, кто не оценил как должно предыдущие творения мастера. И возможно, вызвал бы уважение.

      Но пресс-конференция с режиссером доказала обратное. Кончаловский долго и, похоже, совершенно искренне говорил о том, что хотел снять семейное кино на стыке Гофмана и Чайковского. Кино, способное пережить не одно поколение детей. Ссылался на свои ориентиры, мило вспоминал, как, будучи малышом, смотрел в 1946 году черно-белую версию "Бэмби". Упоминал "Мэри Поппинс", "Волшебника из страны Оз" и "Короля Льва". Не сказал только об одном. По воле рока так случилось, иль это нрав у нас таков, но "Щелкунчик" получился реальным антиподом вышеперечисленных фильмов, и ему вряд ли светит когда-нибудь встать с ними в один ряд. Разве что на полке совсем уже рёхнутого синефила.

     90 млн. долларов бюджета, выданные режиссёру одним из российских банков и потраченные целиком за границей… сумма более чем внушительная. Особенно, если вспомнить, что на другой "гигантский колосс" российского кинопроизводства под названием "Утомлённые солнцем-2" было ухлопано 30 миллионов евро. Но на фоне "Щелкунчика" "великое кино о великой войне" выглядит примером просто безукоризненного художественного вкуса. А "Обитаемый остров" Фёдора Бондарчука — страшно подумать — оплотом здравого смысла и визуального благополучия. Так что "снять праздничную светлую картину для всех" режиссёру оказалось "не по зубам" — чересчур много внутренних демонов выпущено на волю. Орешек оказался слишком твёрд. Гораздо безопаснее не выходить за рамки телевизионных программ и спокойно вкушать кулинарные шедевры своей жены в безобидной передаче "Едите дома".

function countCharacters () { var body = document.getElementById ('gbFormBody') if (!body !body.value) return; jQuery('span#gbFormCount').html (body.value.length) if (body.value.length = 2500) body.value = body.value.substring (0, 2499) } setInterval (countCharacters, 500);

1

Марина Алексинская «ЛЕБЕДИНЫЙ» КОЛ

Балет "Лебединое озеро" не любят. Не любят либералы: он для них всё равно, что красная тряпка для быка — напоминание об имперском пафосе. Не любят патриоты: простить не могут, что в дни путча он отравил эфир центрального телевидения. Да, страна в 91-м споткнулась о "Лебединое"… И даже Майя Плисецкая, "Лебединое озеро" с которой собирало всю Москву, с коварством Черного лебедя набросилась на балет. Она вывела на чистую воду всю подноготную "Лебединых", тех, что шли с дипломатическим успехом на сцене Большого театра перед высокими гостями — главами иностранных государств. Меж тем "Лебединое озеро" Иванова-Петипа с его пронзительно-щемящей музыкой Чайковского — отражение русского снега, взгляд синего неба, код русской души. Духовная сила выкристаллизовала балет в невиданный доселе образчик изысканности и превратила его в эмблему жажды по идеалу.

     Высокой жаждою томима, я посетила не так давно Кремлевский дворец. Дело в том, что "Лебединое озеро" почти на нет сошло в репертуаре Большого театра, и мои попытки ухватить удачу и увидеть-таки "Лебединое озеро" в Большом потерпели фиаско. Но вот образовался палиатив — Большой театр дал балет в Кремлевском дворце. Что тут сказать? Думаю, если "Лебединое озеро" может идти в Кремлевском дворце с его стадионным размахом, то мундиаль-2018 вполне может обойтись сценой Большого театра. Дойти до врат Кремлевского дворца мог только фанат: очередь желающих попасть на "Лебединое озеро" протянулась на весь Александровский сад. Сотрудники милиции делили очередь на блоки и "порциями" запускали к металлоискателям. Ноябрьский вечер, промозглость. Пока стояли, моя подруга разговорилась с голландцами. Вот милые, наивные европейцы! "Вы защищенно чувствуете себя в демократической Москве?" — спрашивали они с неизменной улыбкой. Мы стоим в ожидании металлоискателя. Минут через пятнадцать и они встревожились. Есть ли ещё шанс попасть на балет?

     Балет шел вполноги, грамотно и схематично. Великий дух романтизма, тот, что взрывает запредельность чувств, что рисует на сцене узоры плена, артистам балета сегодня не по силе. Но хореография Петипа выстроена так, что одно появление танцовщицы в ее рисунке обдает, как холодным душем, пламенем красоты. Даже условное "Лебединое " вызвал в публике смятение. В антракте зритель не расходился. Бабушки рассказывали внукам историю о принце Зигфриде и печальной Одетте. Рядом со мной сидела мама, которая — я ушам не поверила — читала наизусть девочке стихи. "Любопытно, — отметила моя подруга, — что сегодня "Лебединое озеро" встает на плечах Кремлевского дворца, этого памятника советскому времени". Мне понравилось такое замечание. Но, честно говоря, мечта уже ныла, как зубная боль, и звала меня в Петербург. "Ладно, — думала я, — Москва спустилась с рубиновых звезд чистого балета, но есть Петербург, есть Мариинский, и вот там-то "Лебединое" полно грёз и кружев мечты.