Газета Завтра 892 (51 2010) - [33]

     24 ноября Мариинский театр в вечер "Приношение Наталье Макаровой" дал "Лебединое озеро". Одна из самых ярких балерин ХХ века приехала в Петербург, танцевала прима Мариинки Ульяна Лопаткина. Макарова не смогла скрыть разочарования от увиденного. Петербург гудел. Время идёт, лучше не становится.

     Нет, я не пишу для того, чтобы лишний раз устроить "плач Ярославны". "Снявши голову", — замечает читатель "Завтра" под ником Реалист: "по волосам не плачут". Пишу потому, что "Лебединое озеро" в Кремлевском дворце и Мариинском театре уж каким-то, скажу, мистическим, образом совпало с разговором на Пятом телеканале о Большом театре. И тут Николай Цискаридзе, которого я только что видела в роли злодея Ротбарта, выступил, как романтический герой. Он ввязался в спор о будущем Большого театра с бывшим главным архитектором реконструкции Большого театра Никитой Шангиным, в чьё время Большой театр зарыл миллиарды под землю, с бывшим главным художником Большого театра Сергеем Бархиным — выступал в роли примирителя Луки, и критиком Петром Поспеловым, с нордическим холодком который вынес вердикт. Николай Цискаридзе в ужасе и с болью поведал о грядущем облике Большого театра, потом взмолился, обращаясь к господину Шангину: "Ну уж хоть так! Откройте наконец!" Театр пообещали открыть в октябре 2011 года. Может быть, придётся переделать нарушенную по ходу переделки акустику, ну это не беда, а премьерой окажется "Руслан и Людмила" от Дмитрия Чернякова. "Это, значит, жди чего угодно! — засмеялся другой участник программы, прославленный бас Большого театра Александр Ведерников; Николай Цискаридзе закрыл лицо руками. — Теперь вместо Головы нога запоёт!" Пётр Поспелов обнулил градус эмоций: о большом стиле Большого театра, сказал он, пора забыть. Большой театр будет обычным театром, как это принято в цивилизованном мире.

     Но это ещё бабка надвое сказала. Большой театр не будет "обычным театром". Он не будет даже театром. Он будет заштатным полигоном цивилизованного мира для отработки сверхэффективных технологий производства продукции и формирования спроса. Сегодняшняя продукция: "Дети Розенталя" от Десятникова, "Евгений Онегин" и "Воццек" от Чернякова, "Летучая мышь" от Бархатова, "Апокалписис" от Прельжокажа, — всего лишь проба пера, а танцовщица на сцене Большого театра с кастрюлей на голове — предтеча. Откроют Большой и технологии встанут во весь рост. Уже сегодня, когда я подхожу к прилавку Новой сцены Большого театра и вижу книги и журналы с именами: Максимова, Лиепа, Васильев, Семеняка, Бессмертнова, Григорович, я ловлю себя на мысли, что думаю даже не о близком тёмном, тоталитарном прошлом. Я думаю о непостижимо далёких временах древней Греции и населяю её Олимп новыми дивными божествами.

     …Года два назад я часто проезжала по Рублево-Успенскому шоссе. Растяжки поперёк дороги рекламировали коттеджи, бани, элитные гимназии, гектары земли… Мое внимание привлекла растяжка с надписью "БОЛЬШОЙ", каллиграфия напомнила мне программки, буклеты Большого театра. "Большой театр рекламируют?" — усомнилась. Ан нет. "Большой" — ресторан Аркадия Новикова, что в двух шагах от Большого театра. Ресторан действующий, но что-то мне мешает переступить его порог. С Большим театром еще не расквитались.

     Осенью по Москве пронесся слух: генеральный директор Большого театра может смениться. У господина Иксанова заканчивается контракт. Даже гипербореем повеяло. Недавно господин Иксанов появился в новостях телеканала "Культура". Уставший, но довольный: контракт продлили еще на три года. Вопрос ведущего: ваши любимые постановки в Большом? Ответ: "Ромео и Джульетта" Деклана Донеллана и Евгений, чуть не написала Черняков, — "Евгений Онегин" — Дмитрия Чернякова… Чего здесь больше: цинизма или вкуса? Предположу — расчёта. Господин Иксанов поспешил еще на один контракт встать в ряды всего прогрессивного человечества. И объявить по просьбе этого человечества премьерой Большого театра "продукцию" от Дмитрия Чернякова под названием "Руслан и Людмила". Правда, господин Иксанов объясняет выбор премьеры доверием завидному режиссеру. Оно и понятно! Господин Черняков, он завоевал место под пальмой в мировой тусовке постановщиков, он, как мясник мишленовского ресторана, разделался с Чайковским, что ему, Глинка не по зубам, что ли?

     Чернякову — по зубам, зрителю — в зубы. Зритель, житель Рублево-Успенского шоссе, где была развернута реклама Большого, что-то удар не спешит держать. 26 ноября французский телеканал классической музыки Mezzo для своей многомиллионной аудитории провел прямую трансляцию из Большого театра России. Россия выбрала "Воццека" Альбана Берга от Дмитрия Чернякова, читатель "Завтра" наслышан об этом зрелище. Казалось бы, какое светское событие для российского бомонда! За удовольствием вживую услышать "сенсацию", так модно называть "Воццека", говорят, взвод солдат в театр нагнали. И то верно, у зрителя Рублево-Успенского шоссе есть свой Большой.

     Так вот. Пока Большой театр оккупировал десант из Дмитрия Чернякова и Леонида Десятникова под управлением господина Иксанова, пока шла "перестройка" Большого, пока "Лебединое озеро" дрейфовал в стиле Плисецкой в сторону Кремлевского дворца, в Москве образовались три Больших. Новая сцена Большого театра — раз. Большой от Аркадия Новикова — два. Ну и Большой — три. Третий, как это бывает в жизни, часто оказывается лишним. Вот только ошибочка вышла. Что-то зачинщики реконструкции Большого театра не досчитали, что-то прорабы — не просчитали. Кстати, куда подевалось лицо попечителя "перестройки" Большого театра господина Швыдкого с картинки раскуроченного зева? С чего вдруг утихли его сусальные речи? А какой полёт был! какой масштаб менеджмента! Прорыть вглубь под землю три-пять этажей, слепить сцену в подземелье, пусть артисты, как шахтёры, "уголь" на гора дают! Теперь котлован бульдозеры сравняли…