Газета Завтра 819 (31/2009) - [11]

"Итак, поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов" ("Первая Книга Царств", гл. 8, стих 5). Этот эпиграф предпослан "Виртуозу". Эпиграф, как мы знаем, есть как бы "зашифрованное" творческой фантазией художника произведение; само же произведение есть "расшифрованный" эпиграф. "Даль свободная" прохановского романа взывает к ассоциациям, философско-психологическим метафорам, гротескным параллелям, аллюзиям, "перекличкам". Из летописно-былинных времён долетела до нас неуемно-жаждущая мечта-заклинание пращуров о том, что земля наша обильна, а вот "порядка", достойного "нарядника"-вождя всё нет и нет. Чуткий к преемственным связям и традициям Николай Гоголь опять-таки недоумевал: где же тот, кто объединит, защитит, направит, найдёт заветное слово; но века проходят за веками, горько сетовал он, но так и нет "явления" такого человека.

Финальная двадцать девятая глава четвёртой части романа "Виртуоз" живописует (по-прохановски сочно и впечатляюще) "великолепное торжество, посвященное Дню Духовного Лидера Русского Мира". Трибуны на Красной площади заполнили жаждущие и алчущие истинных ценностей, съехавшиеся со всех континентов, где имеют место колонии и общины русских людей - от потомков калифорнийских духоборов до беглецов от царского гнева в период первой Великой смуты; отпрыски дворянских и аристократических родов "первой эмиграции" находились бок о бок с престарелыми власовцами и переселенцами "второй волны"; обосновались на трибунах обитатели Хайфы и Брайтон Бич, русичи из Австралии, Южной Африки и Китая.

Со щедринско-свифтовской ухмылкой автор-повествователь размещает на грандиозном финальном "портрете" также богатейших людей России, владельцев нефтяных полей и алмазных копей, сталелитейных заводов и алюминиевых гигантов, обладателей "необоримой русской пашни, русских озёр и рек" ("Вместе с банкирами, слегка надменными и напыщенными, они составляли ту тектоническую платформу, на которой укрепилось, после всех неурядиц и недоразумений, Государство Российское").

Саркастическая нота звучит и в характеристике присутствовавшего на торжестве "лидера компартии, не преминувшего нацепить на пиджак алый бант и значок с профилем Ленина".

Акцентируем одно существенное обстоятельство. Проблематика "злобы дня", публицистический пафос, историко-социологические экскурсы в сюжетике, философско-психологическое воплощение общественного и эстетического идеала, мировоззренческая "диалектика", присущие новому прохановскому произведению, весьма и весьма "сродни" публицистико-социологическому циклу очерков и эссе Сергея Кургиняна "Медведев и развитие" (публикация кургиняновского социолого-политологического, экономического, а также историко-культурологического "труда" также стала заметным явлением в современном цивилизационном процессе).

"Медведев и развитие" Кургиняна… "Движущаяся панорама" России на "сгибе эпох"…

"Виртуоз" Проханова:

"- Ты действительно веришь в Развитие? Разве это не придуманный тобой ослепительный блеф? - Рем недоуменно пожал плечами… - Ты поклоняешься Развитию, как языческому идолу…

- Развитие - это не идол, это судьба! Развитие - это то, что я вынашивал все эти жуткие подлые годы…".

Некоторые откровения бывшего президента (ныне Духовного Лидера) России звучат как бы по-прохановски, по-кургиняновски, как стилизации из газеты государства Российского "Завтра" ("…Я скрывал мою мечту о Развитии, как мать скрывает плод в чреве, когда вокруг идет избиение младенцев, и Америка, этот царь Ирод современного мира, ищет, не осталось ли у России какого-нибудь шанса уцелеть - сохранился ли хоть один дееспособный ученый, хоть один талантливый генерал, один не продажный политик…").

Прохановский роман, представленный самим автором как роман-триллер, на самом деле - более сложное (и противоречивое) жанрово-стилевое образование. В начавшейся полемике вокруг "Виртуоза" звучат самые разные (порой довольно неожиданные, даже экстравагантные) терминологические дифиниции: "роман-предупреждение", "роман-глюк", "роман-эпитафия", "роман-самоубийство", "роман-ононаркотизация". Сам автор напоминает о "бунте прототипов".

Если учёный-аналитик, социолог, политолог, философ Сергей Кургинян в публицистическом цикле "Медведев и развитие" скрупулёзно и фундаментально исследует факты, материально-объективные реалии, имевшие место в действительности процессы, то Проханов, пускаясь в "даль свободную романа", хотя и предвидит нешуточный "бунт прототипов", щедро и творчески суетно использует "магический кристалл" фантазии, воображения, прогноза, гротеска, "машины времени".

Сергей Кургинян не мыслит успеха (даже спасения, а не только "преображения") России без Развития.

Сюжетика, проблематика, поэтика, эстетика и этика прохановского романа-триллера тоже концентрируются, синтезируются, полифонизируются вокруг Развития.

Одна из кульминаций прохановского триллера - полемический диалог Президентов:

"Я уступил тебе мое место в Кремле, чтобы через два года снова туда вернуться и начать Развитие. Выхватить Россию из "черной дыры" истории. Ещё раз явить миру Русское Чудо. Создать на руинах великое цветущее государство, повторив исторический подвиг Петра и Сталина".