Газета Завтра 763 (27 2008) - [12]

При гигантском пассионарном всплеске народных эмоций государство не хочет или не знает, как ими толково распорядиться. Максимум, на что она нынче сподобится, — по минимуму вложиться в спортивную инфраструктуру. Через двадцать лет наши спортсмены выиграют все и у всех. Но будет ли, для кого?

Что же нужно делать? Ответ очевиден. Необходимо всю эту силищу, эту грандиозную магму общественных ожиданий, энергетики, национальной солидарности и внематериального счастья конвертировать в Развитие. Чемпионат Европы показал: российское общество живо. Уныния нет. Народ обладает волей, мощью и необузданными страстями.

Конечно, нет и особой жажды работать, тяги к тяжелому труду и к полной смене обстановки. Празднование на площадях под пиво и победные вопли — не то же самое, что и вкалывать в модернизационном рывке. Но если подумать, это всего лишь вопрос модальности, полярности знака: плюс или минус. Люди, которые так болеют, способны на чудеса. Народ с блеском в глазах, с такой страстью переживающий за наших, при правильном подходе превращается в народ-творца, труженика, созидателя. Древние римляне столетиями существовали под знаком "хлеба и зрелищ", что не мешало им же по зову трубы собираться в легионы и покорять Ойкумену, мостить дороги и вести строительство, обращать пустошь в цивилизацию, нести бремя империи всем остальным народам. Был бы зов трубы.

Если власть не решится запустить Развитие и не возьмется использовать для этого кипящую энергетику масс, столь ярко проявленную в этот июнь, то рано или поздно вся русская пассионарность выбьется из "канализационных люков", уготовленных для протеста, и взломает систему. Не созидание принесет она тогда — но войну всех против всех, деструкцию и смерть.

Эрнест Султанов ФУТБОЛЬНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ

Швейцария не входит в "Шенген", поэтому, чтобы прорваться из Германии, Австрии и Италии, болельщикам с российскими паспортами необходимо преодолеть таможенно-полицейские посты. Мы с Эудженио по автостраде А9 из Милана добираемся до итальянско-швейцарской границы в районе Комо. Эудженио — авторитетный североитальянский адвокат, кокаинист ярких ощущений и, соответственно, — болельщик сборной России. На границе нас засасывает пробка: итальянцы на викэнд любят съездить в Швейцарию с ее казино, борделями-саунами и красивыми пейзажами. В Швейцарии экономический кризис, поэтому бдительность таможенников снижена: наши документы даже не проверяют. Заплатив автострадный сбор, мы продолжаем движение в сторону Лугано — Базеля. Трасса до Базеля при средней скорости 150 км/ч занимает около трех часов. Можно было бы и быстрее, но дороги колдобистые с постоянным, непрекращающимся ремонтом. Зато пейзажи ошеломляют: скатывающиеся с неба по горным тропам потоки воды, аккуратные горные луга с игрушечными домиками.

Историческая роль Базеля в ночь с 21 на 22 июня чувствуется уже на подходах к городу: машины и бары с выставленными штандартами (кое-где забытыми викингскими). Примерно за два километра до стадиона мы паркуем машину — дальше начинаются полицейско-армейские заградотряды. По всему протяжению пути к стадиону передвигаются "оранжевые" — голландские болельщики. По ходу движения черные парни толкают билеты с наценкой от 300%, так что цена начинается от 250 евро. Жители находящихся на пути движения к стадиону домов приторговывают пивом и кока-колой, жарят сосиски и готовят хот-доги. Молодые ребята сбывают шарфы Russia — Holland и флаги Голландии — нашего выхода в четвертьфинал местные торговцы атрибутикой не ожидали. Наши фанаты снабжают соотечественников шарфами ЦСКА и Зенита, российскими триколорами и флагами с разъяренным медведем, рычащим "Россия, вперед!".

Футбол — это вид марафона для болельщиков. Не каждый может выдержать темп роста цен и расходов на пиво, еду и жилье с приближением финальной части. Поэтому постепенно болельщики начинают сходить с дистанции. В ста метрах от стадиона — группа оранжевых с билетами. По ограниченному количеству пива на большое количество людей видно, что есть благоприятные условия для переговорного процесса. Они называют свою цену, мы — свою. Они не соглашаются, мы уходим. Они нас догоняют, делают последнюю попытку поторговаться, но, в конечном итоге, сдаются: 300 евро — за два. Таким образом, мы одерживаем первую метафизическую победу: голландских болельщиков на трибунах на два человека становится меньше, а наших — больше. Каждый болельщик на счету: силы “оранжевых” на стадионе и вокруг него — в десятки раз превышают наши. Дело в том, что основная часть футбольных туристов традиционно делала австрийские визы и брала билеты до конца групповой части, также не особенно веря в наш выход в четвертьфинал.

Переполненные два яруса "оранжевого" стадиона на 35 тысяч человек. Такое ощущение, что матч не на нейтральной территории, а в Амстердаме или Ротердаме. Наша трибуна — это две маленькие полоски в несколько сот человек в углу ворот, в которые впоследствии наши загнали три мяча. Мы же находимся в глубоком тылу голландцев, там где развеваются флаги Аякса, оранжевые стяжки с надписью "Голландия сделает это!" и нидерландские триколоры. Наши, как маленький партизанский отряд. Большинство — это европейские "русские", вновь почувствовавшие Родину после победы сборной над греками и шведами. Пара больших семей, включающих дедушек, детей и жен, держащих в руках российские флаги. Несколько болельщиков, добравшихся из Австрии, российские немцы, живущие в Мюнхене, старики в майках с российским гимном, мальчик Леша, которого отец впервые привел на футбольный матч. Для десятилетнего Леши — этот матч неосознанно становится частью его идеологии, в которой Россия ассоциируется с наступлением и победой. Он ничего не знает об острейшем противостоянии советской сборной и голландцев двадцать лет назад и для него чужды последующие поражения "наших". Его Россия — это команда борьбы и воли, имя которой можно произносить с гордостью.