Газета Завтра 608 (29 2005) - [21]

В этой ситуации главным фактором риска становится "внешний фактор". В качестве примера возрастающего давления эксперты часто упоминали "дело Гиффина", которое активно расследуется в США. Даже перенос будущих президентских выборов на конец 2005 — начало 2006 года некоторые аналитики связывают со стремлением упредить судебные слушания в Америке по этому делу, которые могут обозначить претензии, в том числе уголовного плана, к главе казахского государства. "Дело Гиффина" дамокловым мечом висит не только и даже не столько над Назарбаевым, сколько над всей политической системой Казахстана. Как отметил политолог Александр Нагорный, американцы, как правило, сначала завязывают своих политических клиентов на денежные потоки, а затем обвиняют их в диктатуре, коррупции и сменяют на новых: "Это модель, которая хорошо опробована и в Латинской Америке, и на Филиппинах, и в Южной Корее, и где угодно. Американские стратеги хорошо видят, что и в Казахстане эта модель может сработать". Определенные противоречия существуют и внутри действующей элиты: она не едина, в ней нет четкого понимания процесса преемственности власти. А так как игроков, располагающих серьезными финансовыми возможностями, в Казахстане много, и многие из них завязаны на Россию, то вопрос о сценариях казахстанского транзита власти еще далеко не закрыт.

Сегодня в Казахстане сложилась достаточно благоприятная для России ситуация, когда и действующая власть, и лидеры казахстанской оппозиции держат курс на стратегическое партнерство с Россией, несмотря на разногласия по внутриполитическим вопросам. России не следует отстранятся от проблемы казахстанского транзита власти. Вопрос лишь в точном выборе позиции. На наш взгляд, и ставка на инерционное воспроизводство стабильности, и ставка на "революционную волну" были бы по-своему ошибочны, поскольку ни один из этих сценариев не будет реализован в чистом виде. Суммируя "факторы статус-кво" и "факторы революции", уже сейчас можно сделать предварительный вывод: даже в том случае, если Назарбаев добьется успеха на предстоящих выборах, перемены в системе власти окажутся неизбежными. И лучше, если их инициатором выступит сам президент. Сегодня у казахстанской власти есть запас исторического времени (хотя и небольшой!) для того, чтобы самостоятельно провести обновление элит. Наша страна должна твердо позиционировать себя в отношении Казахстана как сторонник "революции сверху" на основе нового консенсуса между представителями политических элит. Тем более, что большинство из них не хотели бы повторения событий в Оше и Андижане.

Профессор Дипломатической академии Игорь Панарин озвучил базовые принципы, на которых должен строиться российский подход к казахстанской политике. Первый принцип — Россия не заинтересована ни в каких дестабилизирующих событиях в любой форме — не важно, по модели Андижана, Киева или Бишкека. Второй принцип — Россия заинтересована в сотрудничестве со всеми политическими силами Казахстана: как с действующей властью, так и с оппозицией. Третий принцип — со всеми ведущими политическими партиями Казахстана надо договориться о том, что отношения с Россией как краеугольный камень стабильности не должны подвергаться ревизии при внутриполитических переменах. Наконец, четвертый базовый принцип — сохранение и развитие общего информационно-культурного пространства, призванное сыграть ведущую роль в формировании единой евразийской политической среды. Без эффективной политической стратегии по реализации этих принципов, рассчитывать на инерцию отношений с казахстанским режимом очень наивно. Более того, даже смертельно опасно в условиях, когда два главных геополитических игрока, Америка и Китай, развивают колоссальную активность в Центральной Азии.

ФОРМУЛА ИНТЕГРАЦИИ

Единственной гарантией от управляемой дестабилизации Казахстана извне является не совершенствование механизмов контроля над политической системой, а публично реализуемый национальный проект. То есть проект консолидации единой политической нации в масштабах страны. Причем в случае Казахстана успешное выполнение этой исторической миссии будет не отдалять его от России, а привязывать к ней. Как отметил, завершая экспертное обсуждение, Михаил Ремизов, существуют две задачи национального строительства Казахстана, которые могут быть выполнены только в режиме интеграции с Россией и являются общими для обеих стран. Это, во-первых, преодоление сырьевой модели экономики и новое индустриальное развитие. Во-вторых, это "закрепощение элиты", переориентация интересов ее безопасности и, в конечном счете, ее лояльности с транснационального на страновой уровень. Решение этих задач потребует колоссальной сопротивляемости к внешнему давлению и значительного масштаба ресурсов (средства на инвестиции, емкий внутренний рынок, развитая инфраструктура и т.д.). Всё это Казахстан может получить только в рамках общего с Россией большого пространства. Разумеется, последнее будет также означать определенного рода зависимость. Но огромное преимущество этой региональной зависимости перед глобальной состоит в том, что она не носит колониального характера, не требует социального апартеида, культурной "ломки", неэквивалентного обмена, десуверенизации, деиндустриализации, деморализации общества. Народам северной Евразии еще предстоит в должной мере понять, что эти признаки регресса, хорошо знакомые нам по опыту последних лет, являются не следствием чьей-то злой воли или отдельных ошибок, а системными эффектами "интеграции в цивилизованный мир", как жестко устроенную "пищевую пирамиду". По мере осознания этого факта потенциальный проект России для постсоветского пространства, проект не-колониального "большого пространства", остающегося возможным благодаря геокультурному, геоэкономическому и геостратегическому багажу имперского периода, будет приобретать все большую ценность в современном мире.