Газета Завтра 605 (26 2005) - [45]

И вот на восьмиметровой фанерной яхте (кому бы я ни говорил — не верят) решили в один прием обойти Новую землю, которую Баренц и на корабле не мог обогнуть, и погиб, зимуя на мысе Желания. Поднялись выше Маточкина шара, и где бы ни приставали к скалистому берегу, каждый раз убеждались, что это поморская, издавна обжитая богатейшая вотчина, везде находили обетные кресты, остатки становий, гурии-могильники. Это исконняя, ещё неоцененная русская земля. И не из шального азарта, когда "всего уже нахватались, остается только к черту лезть на рога, чтобы стаканами пить андреналин", ходят на Новую Землю ребята с Печоры; они плавают, чтобы "проследить места пребывания поморов", чтобы укрепить свою душу знанием национальной истории, как бы заново застолбить огромный материк за Россией. Арктика, конечно, уважает рисковых, отважных и раздумчивых, но только не похвалебщиков, у кого лишь ветер в головах; тех-то скоро она обратает и пустит на дно… Некоторые путешествуют для утешения плотского жара, от невнятной тоски, а иные пускаются в дали для устроения, наполнения души высоким смыслом. Вот и Роман Мороз из такого сорта людей…

Я упорно допытываюсь о риске, о приключениях, о невероятных случаях, но гость немногословен: дескать, были шторма, да, могло затереть льдами в Карских воротах, да, жестокий шторм изматывает, но страшного ничего нет, это чисто психологический страх, главное спокойно стоять у руля, ведь когда человек переходит через страх, он приобретает опыт… Но я-то, северянин, представляю, как нелегко плавать в Арктике, сколько затонуло кораблей на Белом море, сколько погибло поморов на Груманте и на Новой Земле, скольких навсегда уносило в относ и погребало во льдах, сколько несчастных тонуло на тюленьих промыслах — этих печальных хроник не счесть.

"Как-то так странно совпало, что когда шли к Новой Земле, я читал ваш роман "Любостай". И вдруг мы на острове Михайлы Личутина… Шли до него две недели…А теперь вот с вами разговариваю…Вообще, много в жизни чудного, что не сразу укладывается в голове…Всё как-то получается не по нашей воле…Что из себя представляет остров? Небольшой, километра два в поперечнике, может, три, скалистый, есть несколько гор. Растут мох, арктический мак. Только появятся проталины, и через несколько дней мак уже цветет. Такая жизненная сила у всего, что растет в Арктике… Три дня шла пурга, запуржило сильно, снег лег сантиметров пятнадцать, но растаял в момент. Есть избушка начала прошлого века, могила и крест. Нашли пешню, фузею… И как тут люди в свое время зацепились в арктической пустыне — это сложно понять, не укладывается в голове…".

Вот пришел однажды гость и поделился нажитым: и в нем осталось, и во мне прибыло, может, и неприметно, самую малость; но ведь душевная скрыня и скапливет свои богатства по крупицам, только бы не рассыпать их, не побрезговать.

А через месяц мы уже попадали с новым знакомцем на дальний окраек Тверской области, за Максатиху на Мологу-реку к батюшке Виктору Крючкову, где душевный, православный московский белорус Роман Мороз строит часовню. Он верит, что где встанут храмы, там вновь появится русская жизнь. Великая русская земля переживает черную немочь, напущенную злодейцами по ветру, которую можно обороть лишь трудом и неколебимой верою. "Уверуй — и спасешься", — наставляли святые отцы.