Газета Завтра 591 (12 2005) - [31]

Максим — типичный Яша из "Вишневого сада": "Я привык пить только дорогие напитки". "По Красной площади гуляют одни приезжие. У нас, москвичей, и времени нет на прогулки, у нас очень напряженная жизнь. А если мы и выбираемся, то в места, приезжим не известные. Чтобы они хоть там нас оставили в покое".

Парня распирало от желания рассказать о своих деликатных привычках допивать дорогие напитки за своими богатыми клиентами, московских пристрастиях, приобщенности к красивой жизни. В основном через клиентов и посетителей баров. “Мне гость говорит, мол, пока я выйду, поразвлекайте разговорами мою девушку. А она — типичная топ-модель. Ну, я же не лох какой-нибудь, я разговор на любую тему могу поддержать. Спрашиваю: какой вам сделать коктейль? Она: на ваш выбор. Я ей давай рассказывать, какие ингредиенты в какой входят. Она — глаза на лоб: как вы много знаете, какой у вас большой кругозор”.

Именно сейчас Максим едет потому, что клиенты ночного клуба, где он работает, почти все отправились на каникулы, хозяин половине персонала дал неоплачиваемые выходные, и счастливый москвич-бармен поехал в родной город порадовать родителей.

Солдат едет в отпуск. На 2 недели. Но вот уже 5 суток в дороге — не было билетов. 3 дня провел в зале ожидания. Военную бронь он мог оформить лишь в плацкарт. Денег на купейный билет (а такие в продаже были) у него нет. Он бы мог оплатить разницу между стоимостью плацкартного и купейного, но этого делать нельзя. И парень, служащий, судя по всему, в "горячей точке", уже половину отпуска провел в дороге. И, как Алеша из фильма "Баллада о солдате", успеет только-только поцеловать мать и назад. Все свои деньги он потратил на еду, ожидая билета на поезд. И у него нет средств даже на постельное белье. Проводница сурового предупреждает, что без купленного в вагоне белья нельзя пользоваться матрацем. Смущенный солдат категорически не принимает наших денег в уплату за его постель. Лезет на голую вторую полку, по своей инициативе освободив первую нашей немолодой попутчице, и почти сразу засыпает.

Женщина едет к дочери, чтобы перекантоваться у нее на время вынужденного отпуска. В свое время она, маляр-штукатур, уехала из Татарии на восстановление Ташкента после землетрясения. Вышла замуж за такого же добровольца-башкира, семья осталась в республике. После развала хлебнули всего: "Нас, русских, — говорит с сильным акцентом Сания, — в первую очередь отовсюду выгнали". Сания едет к дочери, чтобы переждать у нее две недели безработицы. План перебраться к дочке неосуществимы: она с мужем и двумя сыновьями живет в малогабаритной квартирке, а продать свое жилье в Ташкенте можно лишь за копейки, на которые ничего не купишь. "Вы в России Горбачева не любите, а представляете, как мы, оказавшиеся за пределами, его ненавидим? Ведь мы так хорошо жили! У нас все было, дочь выучили, сами весь Союз объездили по профсоюзным путевкам, в ГДР были, в Болгарии отдыхали. Как в раю, как вспомнишь. А сейчас? Как этого меченого по телевизору показывают — я подхожу и в экран плюю". Сания работает в Москве по 12-16 часов в сутки без выходных. Платят по 250 рублей в день. Она — так называемый гастарбайтер — нелегал. Живут такие бедолаги либо в вагончиках, либо на строящихся объектах. Сания вздыхает: "Даже в мороз заставляют внешние отделочные работы выполнять, а ведь к весне вся штукатурка отпадет и краска осыплется. Мне и средств и трудов своих жалко. А хозяйка говорит — не ваше дело! Сказано, мол, — выполняйте. А я так и знаю: если зимой на внешнюю отделку посылают — значит объект муниципальный, за него государство платит. Частник денежки считает, зимой у него только внутренняя отделка идет. А подрядчики иногда даже нарочно внешнюю отделку зимой делают: переделка ведь тоже им достается. И объем работ увеличивается, соответственно и доходы”.

Памятуя мамино отношение к Новому году как к языческому празднику, осуждение обильного застолья в рождественский пост — просто-напросто ложусь спать. Тем более, что свет выключили, как всегда, в 22 часа без скидок на праздник. Солдат давно спит, легла и женщина, новоявленный москвич-бармен пошел искать компанию, вот из-за стенки слышно: "У нас, москвичей, к нам, в Москву..." Уже задремала, когда услышала негромкое "Ура" откуда-то из середины вагона. Никаких празднеств, хождений-поздравлений не было, что тоже — свидетельство новых времен, когда пассажиры даже не угощают, как раньше, друг друга нехитрой дорожной снедью.

Утром заработало радио. В пути мы проезжаем через несколько административных образований, и новости первого дня Нового года небезынтересны. Вот диктор одной из областей профессионально-елейным голосом поздравил слушателей с праздником, пожелав им счастья, благополучия, достатка в доме и тем же елейным голосом сообщил, что с 1 января повышается цена на проезд в транспорте, плата за телефон, электроэнергию. Причем, говорится все так, словно диктор рад за столь счастливое событие для земляков. Возможно, это действительно счастье, поскольку сообщение о повышениях цен диктор предварил предтечей "в целях улучшения обслуживания, модернизации, повышения качества". Ну, конечно, — все для благо и во имя нас.