Газета Завтра 503 (28 2003) - [12]

Следует ли, спохватившись, выносить в повестку дня сегодня национализацию, когда общество охвачено безразличием к происходящему, а олигархи, напротив, приосанились? Национальное богатство стало источником миллиардных личных состояний. Тем часом социальные службы государства считают каждый грош. И все в России, даже в недоедающих губерниях, напоминает, к великой нашей досаде, долготерпение некрасовского "сеченого" Калинки. Этот упадок духа схож с отрешенностью погорельцев. Горячность в политике в такое время опрометчива. Равно как и коленопреклонное отношение к "священной частной собственности" скороспелых олигархов. Доводы о законности, за давностью стяжаний мало чего стоят, даже если дать зарок на них всем миром согласиться. Ведь ничто не священно, если само государство, выписавшее подвернувшимся вовремя под руку молодцам купчую-дарственную на свое бывшее достояние, — не в чести. Это простое соображение почему-то в расчет не берется. Рановато сдувать пылинки с того, что нагородили в ельцинскую бестолковщину.

В странах с развитым рыночным законодательством природная рента делится между добывающими компаниями и государством в соотношении, примерно, 20 на 80. У нас — наоборот. Но стоило лишь академикам Дмитрию Львову и нобелевскому лауреату Жоресу Алферову громко заявить, что такое распыление ренты, что у нас сподобились, губит экономику и рано или поздно превратит нас в Заир, как все телеканалы как в рот воды набрали. А печатная пресса подала дело так, что академики призывают чуть ли не "раскулачить" нефтяные компании, бизнес которых "кормит" страну, а их "чистые балансы" наконец-то, обнадеживают иностранных инвесторов. Довольно морочить головы неискушенному люду: национализация — средство не единственное и никакая не самоцель. Вовсе ни о каком раскулачивании справных хозяев нет речи, потому как таковых и нет в сырьевых отраслях. Регулирование рентных отношений — обычные меры экономического управления и распоряжения государства своим достоянием — землей и всем, что в ее недрах. А приватизация — тем более такая, как у нас приключилась — вовсе не синоним эффективности. Про эту азбучную сторону экономики наши реформаторы словно сроду не знали. Лживые, на кухаркином уровне, "ультралиберальные" трактовки отношений собственности настырно навязываются общественному мнению — денно и нощно. Замминистра втолковывает телезрителям, что посылки на почте якобы крадут потому, что бывшая Минсвязь еще не распродана частному бизнесу.

Искомое решение находится не в идеологической, а в прагматической плоскости. Источником сегодняшних сверхприбылей российских нефтяных компаний является природная рента — не произведенный, но заполученный при продаже барреля за 27 долларов доход. Рента является, по определению, собственностью всего общества. Равно — что при капитализме, что при социализме. Что бы там ни городили стряпчие сырьевиков. Если финансовое состояние государства и граждан плачевно, государство обязано национализировать ренту. Отчисления от ренты в капитал частной добывающей компании должны регулироваться законами федеративного государства и местной властью. И так делается почти повсюду — от Эмиратов до Техаса.

Почему Россия должна быть нелепым исключением? Государство — "бедный родственник" им самим порожденных частных сырьевых компаний? Активы этих компаний вовсе не были приобретены на свободном конкурентном фондовом рынке, а по существу, переданы в траст акционерным обществам. Метаморфоза трастов в частные компании — одно из безрассудств "ельцинского способа производства".

Толки о всякого рода "откатах" и "революциях" лукавы, пусты и вредны. На наш взгляд, национализация всех рентных доходов в промышленности и полноправное участие государства в капитале акционерных компаний добывающих и экспортоориентированных отраслей, связанных с переработкой природных богатств, могла бы стать ключевой и популярной идеей экономической программы российских государственников на грядущих выборах.

"Рыночный" ГУЛАГ

Экономическая политика в России является заложницей лживых идей и десятилетней натаски, которой подвергли либералы-западники мятущееся российское общество. В общественном сознании накрепко засело, что жесткое государственное регулирование экономики непременно связано с идеей принудительного труда, "Гулагов" и прочее. Тогда как неоплаченный, похищенный, по сути, труд "вольных" наемных работников, как все минувшие десять лет криминального капитализма практиковалось — и является худшей формой принудительного труда. Люди наемного труда скоро на горьком опыте познают, что протащенный через Думу новый Кодекс о труде превратил их в бесправных поденщиков. Авторы закона словно задались целью столкнуть лбами работодателей и наемных работников. А бесстыдная, дикая для развитой страны 13 % плоская шкала единого подоходного налога живо напоминает байку о "среднестатистической" курице, которую съели на ночь богач и голодный. Другим "благонамеренным" новшеством явилось повышение законодательного минимума зарплаты, образно говоря, с трех виртуальных грошей до шести. Воскрешение нравов щедринских Колупаевых и Разуваевых — нечаянное последствие "реформ"? Нет, на самом деле унижение и бесправие наемного труда имеют вескую экономическую причину. А все почему? Стоимость рабочей силы в России не имеет такой же экономически обоснованной цены, как тонна нефти, стали, зерна. И потому рабочая сила — ресурс бесхозяйственного, хищнического использования.