Газета Завтра 502 (27 2003) - [22]

К этому времени многие бабушки поняли, что их обманули. Появилась оппозиция "захватчикам". К новым хозяевам колхоза стали ходить делегации, угрожать судебным разбирательством. Тогда они усилили дачу. "Отстегнули" еще по полторы тысячи за каждый отработанный год. И вышло на руки по сорок пять-пятьдесят тысяч. Но эта сумма всё равно ни в какое сравнение не идет с истинной стоимостью имущественного пая.

Судите сами, на тот момент колхоз располагал шестьюстами головами дойного элитного стада. Если бы продать только коров, то этого бы как раз и хватило на подачки в сорок-пятьдесят тысяч. То есть одной только продажей коров можно было новоявленным "инвесторам" возместить все затраты по приобретению хозяйства.

Естественно, несогласные колхозники подали в суд. Определением Видненского суда мои полномочия были подтверждены. Судебные приставы усадили меня в кресло председателя. 19 ноября 2002 года состоялось собрание колхозников, на котором присутствовал 351 человек. И мы решили переходить в муниципальную собственность. Такая договоренность с районом была. До перехода в муниципальную собственность обязанности председателя колхоза этим собранием были возложены на меня. На что наши противники ответили объявлением процедуры банкротства колхоза. А по закону в период процедуры банкротства никаких перерегистраций быть не может. Дополнительно к тому наши противники подбирают несколько человек из совхоза "Крекшино" и подают от их имени иск в Наро-Фоминский районный суд без указания числа. В таком виде его и утверждает председатель суда. Согласно этому сомнительному документу, суд предписывает мне "не чинить препятствий в исполнении обязанностей" новоявленным хозяевам. Их поддерживает в этом правительство Московской области. И настал день, когда приехали из области судебные приставы, сняли нашу охрану и некий Зеров стал у руля хозяйства.

Вся затея с районным судом нужна была им для того, чтобы утвердить протоколы "своего" собрания. Мы воспрепятствовали этому, случайно узнав о времени заседания и явившись туда. Нам в вину ставилось то самое "учинение препятствий" исполнению обязанностей нового председателя. Мы спрашиваем у его адвоката: а не скажете ли вы, как он, этот самый новый председатель, добирается до места работы из Москвы — это сто двадцать километров. "И вообще,— спросил я,— видели ли вы в лицо своего подзащитного?" Адвокат ответил: нет, не видел. Вот так фабрикуются иски.

И тогда вся эта афера, как говорится, зависла. Получилось, что "захватчики" вложили деньги в никуда. В Регистрационной палате имущество, земельные паи оказались не зарегистрированы. Дело застопорилось. И, видимо, те силы, которые их финансировали, притормозили свою деятельность. Два месяца работникам хозяйства не выплачивается заработная плата. Никого из "инвесторов" в хозяйстве давно уже не видно. Хотя охрана усилена. Организовано частное охранное предприятие с собаками.

В образовавшееся затишье мы "бомбили" письмами и телеграммами губернатора. Их всех переправляли в министерство сельского хозяйства. Там письма клались под сукно.

Вот на таком этапе "реформирования" находится сейчас наше хозяйство.

"ЗАВТРА". Что вы намереваетесь предпринимать дальше для сохранения земли под сельскохозяйственное производство?

П.К. Сейчас, как я уже говорил выше, над нами нависла процедура банкротства. Долг наш — 15 миллионов рублей. А инициатор банкротства — Межрегионгаз, которому колхоз был должен около трех миллионов рублей. В принципе ничего страшного в процедуре банкротства я не вижу. Начнет действовать программа оздоровления. Поможет район. Как-то будем из этого положения выбираться. Хозяйство у нас когда-то входило в десятку лучших в СССР. От той мощи кое-что еще осталось. И земля еще не уплыла у нас из рук. "Инвесторы" деньги вложили, но полного права на владение не получили. Правда, теперь уже другая фирма под названием "Берейта" пытается дожать нас. Она готова заплатить долг в пятнадцать миллионов, но у нее нет для этого законных оснований. Снова колхозникам предлагается вступить с перекупщиками в коммерческие отношения. Теперь еще более выгодные, как они пытаются убедить работников и пенсионеров.

Применяются и совершенно неприемлемые способы овладения землей. К примеру, у нас в сейфе хранились свидетельства на право владения земельным паем умерших колхозников, уволенных из колхоза по собственному желанию, но свидетельства на них были выписаны. Сейф вскрыли. И документы этих "мертвых душ" пустили в ход. На фоне всей этой суеты в период "нового" правления поголовье коров уменьшилось на 125 голов. Не пущена центральная котельная. Зарплата не выплачена за апрель.

"ЗАВТРА". Если вспомнить, как проходил процесс приватизации промышленности, то можно сделать вывод, что в конце концов вас всё равно дожмут. Действо это необратимое, как вы думаете?

П.К. Ни в коем случае.

"ЗАВТРА". В чем же ваша сила?

П.К. Наша сила в том, что люди окончательно поняли, что их обманули. И мы сейчас собираемся выделить им землю в натуре, защитив таким образом от спекулянтов. Уже собрали более двухсот пятидесяти подписей. На нашей стороне многие из тех, кто попал на удочку "инвесторов". Конечно, и наши противники не дремлют. Повышают ставки. К примеру, в соседнем колхозе имени Горького за земельную долю дают уже 300 тысяч рублей.