Газета Завтра 397 (28 2001) - [15]

19

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

МЫ СНОВА В БОЙ ПОЙДЕМ! (Рассказ участников акции НБП в Латвии)

15 ноября прошлого года над Ригой взвились красные флаги: трое российских национал-большевиков захватили самое высокое здание в городе, башню собора Святого Петра. Их подвиг дорого им обошелся: 30 апреля этого года их осудили в общей сложности на тридцать пять лет тюрьмы. Мы помним о них, пусть сейчас они вне досягаемости. Но мы повстречались с другими нацболами-участниками той славной акции. Кирилл Бегун, Михаил Савинов и Илья Шамазов продвигались в Ригу в составе второй группы, которая должна была соединиться с геройской тройкой. Им повезло меньше: по наводке ФСБ вторую группу вычислили и арестовали на подходах к Риге. Отсидев по семь месяцев за нелегальный переход границы, 20 июня они вернулись в Россию. Через несколько дней в редакции "Завтра" они рассказали нам о своем участии в "латышской эпопее".

Кирилл Бегун. К тому времени, когда состоялась акция, пикетами у латвийского посольства мы все уже были сыты по горло. Латышам в России все по барабану. Единственное, что их немножко всегда колебало, так это испачканный фасад посольства, побитые окна — но это все несерьезно. Пришло время действовать на территории противника.

Наша акция готовилась достаточно долго. Это была далеко не первая попытка проникновения на территорию Латвии — четвертая, по-моему. Но ФСБ не дремала, поэтому попытки прорваться в Латвию через территорию России или Белоруссии всякий раз пресекались: наших вели, что называется, "от Москвы до самых до окраин". Причем доходило до смешного. Пустой ночной вокзал, все спят, и мы, четыре человека, куда-то идем — а за нами такая же толпа: мы в туалет — они в туалет, мы к киоску — они тоже к киоску. Вокруг нас сновали "алкаши" с аккуратно нарисованными синяками и аккуратно разорванными курточками. В псковском поезде, разумеется, нас тоже вели, но это уже был другой подтип — "фээсбэшник обыкновенный": квадратные головы с интеллектом на уровне табуретки. В каждом из трех вагонов сидела одинаковая "будка" с газетой "Совершенно секретно" и, абсолютно не стесняясь, "пасла" нас.

Но им все дико обломалось, потому что в нашем вагоне ехали призывники-морпехи в Калининград — тоже все одинаковые, бритые, молодые, которые подняли в вагоне жуткий шум, и потеряться между ними нам не составило труда. Тем более, на ночь свет был выключен, и "табуреткам" ничего не оставалось, как принять облик мирных граждан и лечь спать, поскольку в полной темноте ничего читать нельзя, даже "Совершенно секретно".

Михаил Савинов. Про призывников могу добавить следующее: жуткий шум они подняли из-за того, что при посадке в поезд у них были изъяты стратегические запасы спиртного, и они страшно переживали. А в самом поезде бутылка водки стоила 125 рублей, поэтому крик стоял страшный.

Сначала мы планировали сойти на платформе города Резекне, но там, как выяснилось, к нашему приезду хорошо подготовились: повсюду стояли местные пограничники и с нетерпением ожидали нашего появления… Мы решили не делать глупостей, решили проехать дальше и спрыгнуть между двумя городами.

Прыгали мы вчетвером, хотя изначально нас было пятеро: но одного высадили на границе российские пограничники, потому что у него был просрочен паспорт. Сначала прыгал я, потом Сергей Геронин, затем Кирилл Бегун и Илья Шамазов, с разницей несколько сот метров. Затем мы по плану должны были по одиночке продвигаться в глубь латвийской территории — на явочные квартиры. Только там мы должны были узнать, где, когда и как должна была пройти наша акция в Латвии.

Десантирование производилось на ходу, на скорости около 50 км/ч. Все прошло более-менее удачно, за исключением того, что один из нас, Илья Шамазов, сломал ногу и продолжить движение уже не смог.

Илья Шамазов. Когда поезд отошел от Резекне, мы через некоторое время собрались у оговоренной заранее двери в тамбуре. Приготовились к прыжку, я сорвал стоп-кран, и ребята по очереди стали выпрыгивать почти на полном ходу. Я прыгал последним. Ощущение полета было фантастическим, я его все время вспоминаю. Приземлился удачно, но с отскока попал в кучу железнодорожных рельсов, а от них — в канаву. Попытался выбраться из нее, но нога не работала. Ощупал ее и понял, это перелом. Чувствую злость, понимаю, не доехал.

Поезд остановился. По насыпи ко мне подбежали полицаи с фонарями. Было обидно, я понимал, что это конец моего пути. Меня погрузили в поезд и высадили из него в Даугавпилсе. Срочно отправили на операцию. Просверлили ногу, поставили растяжки и — в отдельную палату на шесть коек. В больнице меня, неспособного к передвижению, охраняли два полицая. Три литра крови на операции потерял.

Кирилл Бегун. Мы спрыгнули где-то в час ночи. Искать друг друга было бесполезно: ночь, пересеченная местность — леса-поля. Я чуть не заблудился из-за безумного латвийского фермерства с его пашнями неестественной формы, которые мне приходилось так огибать, что я полностью потерял стороны света.

Потом мы узнали, что на наш перехват были брошены фантастические силы, но поначалу таковых сил было абсолютно незаметно. Единственное — дико мучили собаки на каждом хуторе. Они начинали лаять за километр до моего подхода, и еще километр после меня лай продолжался. То есть за мной шел замечательный звуковой хвост.