Газета Завтра 359 (42 2000) - [37]

Нелишне заметить, что Геннадий Николаевич не очень жалует патриотизм и патриотов, ибо считает себя жертвой патриотических настроений, вспыхнувших в России в 1978 году, когда он с Юрием Любимовым готовился к постановке оперы Чайковского "Пиковая дама" в Париже и заказал Альфреду Шнитке переписать некоторые номера из музыки Петра Ильича. Поскольку в те годы "пятая колонна" в СССР еще не имела тотальной силы, этот антирусский фарс удалось остановить. Геннадий Николаевич до сих пор помнит поименно всех, сорвавших ему эту крупную сделку. Особую "любовь" в связи с этим питает к ныне покойному Альгису Жюрайтису, инициатору протестной акции. Как отныне сложатся отношения худрука Рождественского с вдовой Жюрайтиса, примадонной Большого Еленой Образцовой, сказать трудно...

Можно не сомневаться в том, что Михаил Ефимович Швыдкой наслышан о характерологических особенностях личности нового руководителя Большого театра. Нынешний министр не чужд музыке и неплохо в ней разбирается, тем более что его родной брат Андрей Иков — известный трубач, солист-виртуоз, игравший в оркестре Светланова и Плетнева. Однако и в данном случае Швыдкой поступил вопреки цивилизованным правилам — вместо открытого честного конкурса посоветовался с близкими по духу людьми, которые настояли на кандидатуре Рождественского. Как последний будет совмещать руководство театром с концертной деятельностью, трудно себе представить — ведь у него в этом сезоне запланированы концерты с музыкой Шнитке и с собственными сочинениями. Не удивлюсь, если увижу в афише Большого одиозную оперу Шнитке "Жизнь с идиотом" в постановке Рождественского. Единственное утешение от этого административного волюнтаризма — срок контракта на руководство главным театром страны для Геннадия Николаевича определен на три года. Авось он еще раньше утомится от непосильной ноши...

Ольга ГЕНКИНА

ТИТ НЕ ДАЙ ВАМ БОГ ВИДЕТЬ «РУССКИЙ БУНТ»!..

Чрезвычайное положение, объявленное в Москве после восстания 1993 года, предусматривало введение так называемого комендантского часа. В перенаселенной, набитой легальными и подпольными ночными заведениями столице комендантский час выполнялся с грехом пополам — по пустынным автострадам шныряли серебристые лимузины отвязанных "братков", не желающих останавливаться даже после предупредительной стрельбы омоновских блокпостов; в лабиринтах окраинных новостроек, на скамеечках и в беседках "гудели" ночные компании рабочей молодежи. Знаменитый пиночетовский приказ "больше трех не собираться" так и не прозвучал для оглушенного октябрьскими расстрелами общества.

А ведь, в самом деле, когда собираются больше трех — это ж бунт. Вот до чего не додумались Ельцин и Ерин.

В немецком языке "бунт" значит связка, кипа, куча. Бунтовать в одиночку можно лишь условно. Индивидуальный бунт — метафора. Настоящий, нормальный, солидный, "правильный" бунт — дело сугубо общественное, занятие коллективное.

Идея новой экранизации пушкинской "Капитанской дочки", пришедшая в голову продюсеру "НТВ-профит" Михаилу Зильберману провалилась во многом именно из-за того, что фильм получил слишком претенциозное название "Русский бунт".

Этот новый полнометражный фильм режиссера Прошкина с актерами Машковым и Маковецким в главных ролях появился в московском прокате. "Пресен "Русский бунт", выверен и политкорректен".

Такая богатая, жуткая и до боли актуальная тема русского бунта выродилась в нечто напоминающее видеопособие к школьному учебнику.

Создатели фильма, очевидно, ставили целью создать классическую романтическую мелодраму, для чего ясная, прозрачная пушкинская проза весьма подходит? Но при чем здесь русский бунт? Буквальное воспроизведение в фильме пушкинского сюжета требовало и названия, придуманного Пушкиным. К тому же старая сталинская экранизация с Шалевичем и Стриженовым, по известным причинам, находится вне конкуренции.

Увы, от просмотра фильма остались только "модный" Пугачев-Машков, который свирепо стрелял глазками, заставляя краснеть сидящих на первом ряду школьниц, Швабрин-Маковецкий, талантливо грызущий ногти, да молоденькая сладкая парочка (Машу и Гринева играют польские подростки Груцка и Домецкий), с трудом карабкающаяся на сеновал.

Малочисленные салават-юлаевские башкиры (их играли "импортные" казахи) запомнились своим старательным "гиканьем".

Малый, по голливудским меркам, бюджет этого фильма не есть причина его провала.

Разумеется, если бы во время съемок было сожжено несколько поселков, повешено пара-тройка глав администрации, а заодно взят и разграблен Оренбург, — бешеная мировая, а особливо внутрироссийская слава "Русскому бунту" была бы обеспечена. Но настоящее кино — это не только и не столько машина времени. Разумеется, сценарий картины не годится ни к черту. Над ним, говорят, трудились Желязников с Говорухиным. Но следует иметь в виду, что провал сценария — это провал и фильма в целом, а значит, режиссера, актеров и операторов.

В силу этого неплохой, говорят, актер Машков так и не смог “живьем сыграть” Емельяна Пугачева, а смог только изобразить его. "Дыры" закрывались батальными сценами, на которые, конечно же, не хватило денег (впрочем, хорошо, что не хватило — иначе получили бы второго "Сибирского цирюльника"). В конце концов из-за плохого сценария не вышло создать компактную “историческую” эпопею, на что Прошкин явно способен (он автор сериала “Михайло Ломоносов”). Когда смотришь такой фильм с таким названием, думаешь: "А ведь как бы могли сделать…" Но, впрочем, не могли. Тема бунта авторам фильма не близка. Хотя хорошее кино всегда в принципе есть бунт, пусть весьма осмысленный и продуманный, протекающий по законам искусства.