Газета Завтра 348 (31 2000) - [21]

Как известно, начальный успех в этой войне Первой Конной и других частей РККА, достигших было с ходу Варшавы, не был закреплен и развит. Последовало поражение, и Польша сохранила за собой Западную Украину и Западную Белоруссию (граница стала проходить в 30 километрах от Минска — запомним это).

В 1926 году в Польше совершается военный переворот с установлением “санационного”, то бишь “оздоровительного” режима во главе с тем же Пилсудским — антисоветизм расцветает еще более пышным цветом. А в 1934 году Пилсудский заключает с Гитлером пакт о ненападении, в котором подчеркивается общность интересов двух соседствующих держав. Мы запомним и это. “Разоблачители” нашего пакта о ненападении с Гитлером предпочитают не вспоминать об аналогичном польско-немецком документе, после которого все пошло-покатилось к трагической развязке, уготовленной полякам их руководством.

1939 год... Весной и летом Англия и Франция ведут в Москве неторопливые переговоры “о создании системы коллективной безопасности против Германии”. Нет нужды их пересказывать: стенограммы давно опубликованы, и все предельно ясно — со стороны Москвы представлено высшее руководство страны, а партнеры прислали второстепенных лиц без каких-либо серьезных полномочий. И опять камнем преткновения становится Польша. Для выступления против Германии Красная Армия должна пройти через территорию Польши. А та — ни в какую! “Это вмешательство в наши дела”. Перед глазами у польских упрямцев, наверное, маячили тот самый пакт 1934 года да полученные от Англии и Франции “гарантии безопасности”. Не хватало тут еще “москалей”! Сталину вся эта игра надоедает, и он решает открыть дверь, в которую уже давно стучится гитлеровский министр Риббентроп...

Пакт о ненападении с Германией от 23 августа 1939 года... Какой “благодатный” материал для всех наших недругов. Оказывается, Советский Союз “вступил в преступный сговор с Гитлером”, “предал Польшу”, “произвел ее четвертый раздел” и даже... “развязал Вторую мировую войну”. Да будет вам! Давайте лучше посмотрим, как все было на самом деле. Две страны заключают пакт о ненападении. В мировой истории таких пактов назаключали целые горы. Но здесь одна особенность: между этими странами располагается третье государство. Как быть? А очень просто,— ответил бы на этот вопрос любой современный дипломат: обозначить в этом пакте “зоны своих жизненных интересов”. Что тут удивительного? Ведь речь шла о стране, к которой не испытывал ни малейших симпатий Гитлер и которая люто ненавидела Советский Союз. США, например, уже чуть ли не весь мир успели объявить такой зоной, тут же шла речь о соседке, которая пренебрегла общепринятой Западом восточной границей (помните — “Линия Керзона”?) и отхватила у нас немалую территорию.

Передо мной лежит немецкий текст уже давно опубликованного на Западе пакта, и к нему, по сравнению с обнаруженным в архиве “сомнительным” русским (где подпись Молотова выполнена латинскими буквами), у аналитиков “польского вопроса” наверняка будет больше доверия. Переводим интересующее нас место “Секретного протокола”.

П.2. “В случае территориально-политического преобразования принадлежащих Польскому государству областей сферы интересов Германии и СССР ограничиваются примерно по линии рек Нарев, Висла и Сан. Вопрос о том, заинтересованы ли обе Стороны в существовании независимого Польского государства, а также о том, как будут проходить его границы, может быть окончательно решен лишь в ходе дальнейших политических событий” (перевод автора).

Проследим внимательно по карте (чего, видимо, не делают “румяные критики” Пакта) и увидим, что эта линия проходит через польские города Лапы—Ломж—Остроленка—Отвоцк—Демблин—Сталева Воля—Ярослав, то есть очерчивает области, непосредственно прилегающие к западным границам СССР. А что, Сталин должен был признать “зоной жизненных интересов Германии” всю Польшу? Это ведь просто “зона”, а не территория, предназначенная для аннексии. Сталин ограничился возвращением незаконно захваченных у Советской России наших исконных земель, что и было закреплено в другом “страшном” документе — “До- говоре о дружбе и границах” от 28 сентября 1939 года, который как раз и вызывает самую большую ярость “разоблачителей”: их, видите ли, шокирует слово “дружба”.

Казалось бы, молниеносный разгром Гитлером доигравшейся Польши должен был послужить ей еще одним суровым уроком и окончательно снять с повестки истории навязший в зубах “польский вопрос”. Но он еще долго продолжал и продолжает(!) подниматься. Подчас в самых неожиданных его ипостасях.

1941-42 годы. По согласованию между СССР и польским эмигрантским правительством у нас формируется армия генерала Андерса — для совместной борьбы против Германии. Несмотря на все трудности военных лет, правительство выделяет для нее технику, вооружение, различное снаряжение. Но тут же начинаются капризы. Требуют пошить хорошую, красивую форму — обеспечивают таковой: со всеми ее атрибутами, конфедератками, “польскими орлами”. Настаивают на усиленном питании — а оно и так гораздо лучше, чем у наших бойцов (о том любой злопыхатель может прочесть у В.Астафьева: ему-то уж демократический критик наверняка поверит). Но главное — все тянут и тянут время...