Газета Завтра 340 (23 2000) - [8]

Кажущаяся схожесть ситуации, когда в качестве Совета нардепов сейчас под прицелом оказывается Совет Федерации, — опять же не убеждает, поскольку в те достославные времена не было еще олигархов. Мы даже слова такого еще не знали. Эта новая сила только заявила о себе при Ельцине, Путину с ней приходится считаться всерьез. И эта сила также препятствует ему в самореализации на должности президента. И на гамлетовский вопрос: кого мочить — губернаторов или олигархов, мы уже получили от него однозначный ответ.

Путин пошел по легкому пути, по "конституционному". Там, в Основном Законе, разрешается прижать губернаторов. Но там нет ни слова, ни запятой о подобном деянии в отношении олигархов. Право частной собственности, частных охранных структур, частных средств массовой информации — священно в этом "основном законе". Остается быть Ельциным — наоборот, чтобы окружить танками офисы крупнейших корпораций, не ожидая при этом не только молчания "зарубежа", но даже исключения из ООН, предположим. Пригрозят просто войной. Это вам не Дом Советов расстреливать. Набег на "Мост" хоть и был предпринят из соображений войны на два фронта, но в сравнении с "мирными переговорами" в Совете Федерации выглядит жалким. Да, все-таки атака состоялась по обеим направлениям: губернаторы — олигархи. Но в одном случае на уничтожение, в другом — бесконтактно.

В результате власть в своей природной, нескончаемой битве с подданными заняла новые рубежи. С ликвидацией десятков мини-президентов новый способ правления можно считать безусловно более удобным для самовыражения Путина. Что же касается народа, то нельзя же для оценки его состояния пользоваться выкладками аналитика Березовского, который утверждает, что в результате путинских действий страна развалится, и народу будет хуже. Вот уж нашелся мне народный заступник.

Народ останется в привычном для себя осадном положении, только и всего.

С окончанием семи мини-инаугураций интрига, в которой главным действующим лицом был Путин, иссякла. Луч общественного интереса сразу нащупал десятки других персонажей, интригующих нас несравненно более живописно.

Начнем по закону жанра с самого загадочного. С прямо-таки таинственного поведения одного из "влиятельнейших сенаторов". Начнем с Лужкова. Как-то он если и протестовал, то не совсем искренне, походя, без гнева и пристрастия. Если бы его не поймали журналисты, то, кажется, он бы и вовсе не "пошел на контакт". Что-то невразумительное пробурчал. Снова домыслы приходится пускать в дело, за которые так попадает от группы рационально мыслящих читателей. А как иначе? Лужков-то молчит. Тулеев публично бичует себя. Руцкой честь офицера демонстрирует. А Лужков — молчит.

Заглянем в список высокопоставленных особ "федерального масштаба", попавших под контроль Путина в Центральном округе. Такой субъект, как Московская область, в нем можно обнаружить. И депутаты из Московской областной думы воюют на экранах телевизоров денно и нощно. А Лужков молчит. Потому что такого субъекта, как Москва, в этом списке нет.

Пакт заключен о ненападении — так надо понимать.

Наблюдая за шумной, суетливой массовкой губернаторов, невольно задаешься еще одним вопросом: насколько все-таки силен криминальный мотив в их реакции на изменение своего статуса? Имеется в виду публичное покаяние в форме одобрения — очень бурное и почти поголовное. Неужели же у всех у них рыльце в пушку? Неужели всем грозят прочерки?..

На этот вопрос сведущие люди в аппарате Совета Федерации отвечают так: человек десять, в основном из так называемого красного пояса, либо по причинам собственной нерасторопности, либо по соображениям личной безопасности (чтобы спать спокойно) действительно не замешаны ни в каких незаконных деяниях. А остальные, что — все?! Хотя что тут удивительного? Кто безгрешен, тот пусть первый кинет в них камнем. Допустим. И хотя в этом случае мотив их основной заботы в последние недели окажется крайне примитивным — самоспасение, но реакция каждого в отдельности все-таки интересна.

Образ Руцкого преследует меня неотвязно. От великого Руцкого времен его краткого, мнимого, дубликатного, но все-таки президентства в октябре 1993 года — до смешного, пожелавшего уйти в отставку за "косвенное выражение недоверия". Что-то видится мне в его поведении от зэковского, истерия приблатненного чувствуется. Может быть, потому, что он единственный из губернаторов — "сидевший". Сидел тульский, сидит вологодский. И у них нет шансов снова выйти в "приличные люди". Они обречены на безвестное существование. А Руцкой, отмотавший срок, — таких высот достиг! Как вспомнишь о баланде — еще и не таким подобострастным станешь.

И Кондратенко "способствует" на Кубани всенародному одобрению инициатив всенародно избранного... И Лисицын с Ярославщины "обстоятельно" рассуждает о своевременности реформы власти... А Шаймиев хихикает. " В Татарстане, однако, все равно главный я!" Такое у него выражение лица при этом, что если бы ему даже только собственную семью в управление оставили, то он бы и этим был доволен... Великий князь Коми стращает второй, "заполярной Чечней"... Пруссак выдвигает многостраничные "встречные предложения"... Суетятся, подсовываются под телекамеру. Засвечиваются.