Газета Завтра 337 (20 2000) - [40]

— Я понимаю этот роман Ваш как нравственный долг перед теми, кто не дожил до Победы. Но, судя по тому, что на Вашем столе лежит общая тетрадь, Вы уже пишете что-то новое.

— Это роман, над которым я сейчас работаю.

— И можете обозначить тему?

— Могу. Многое изменилось не только в нашей стране за прошедшее десятилетие, но и за границей. Раньше мы были для них освободителями, а теперь стали оккупантами. Так и называется мой будущий роман "Оккупанты". Правда, я подзаголовком сузил регион действия, обозначив тему как "Венская рапсодия. Оккупанты в Австрии". Работа уже началась. В романе будет много и смешного, и драматического, в частности, о трагедии любви русского и немки. Впервые я расскажу о том, как меня чуть не арестовали...

— И это будет тоже документальное произведение?

— Да, видишь план его! (раскрывает тетрадь. — А.П. ) И здесь не будет ни одного вымышленного имени. Наумов будет называться Наумовым. А началом у меня будет фрагмент эпилога из "Моего Сталинграда" — он будет очень кстати этаким мостиком из одного романа в другой.

— В итоге у Вас получается цикл романов о войне?

— Да, целый цикл. Но это будет уже последней книгой — итог войны. Я надеюсь ее написать, тем более что журнал "Москва" уже объявил о ее публикации.

— Недавно "Историческая газета" по просьбе ветеранов опубликовала знаменитый приказ № 227 о мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций. Об этом приказе писали в демократических изданиях, как о репрессивном, жестоком. Но читая его, я пришел в шок от той обнаженной правды, которая была в этом официальном документе, подписанном народным комиссаром обороны И. Сталиным. Это было откровенное обращение к советским воинам — без эмоций — о тяжелейшем положении Советского Союза. Это был призыв к решительным действиям по защите Родины. В нем были даны жесткие рекомендации о том, что надо делать: "Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?" Но больше всего меня поразило вот это: "Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более семидесяти миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас уже нет преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину".

Все ужас произошедшего в том, что тогда, когда Сталин открыл воинам истину настоящего положения на фронтах, была надежда мощными усилиями народа вернуть все это назад. Но ведь сегодня не только перечисленное Сталиным ушло, без войны, вопреки воле народов, которые не хотели разрушения Советского Союза: референдум это доказал. Я тоскую не о советско-партийной империи, но об утраченных возможностях, о разумных идеях братства и справедливости. И еще: нам все время говорили о сталинских заградительных отрядах, но из этого приказа стало ясно, что первыми применили их немцы осенью 1941 года, чтобы поднять дисциплину в своих войсках, и это им удалось, а Сталин посчитал разумным перенять это для предупреждения трусости в своей армии. Как вы, молодые бойцы, тогда восприняли этот приказ от 28 июля 1942 г.?

— Да, на такую горькую правду мог тогда отважиться только один человек. Я об этом писал в первой части "Моего Сталинграда", показываю реакцию солдат и офицеров на приказ № 227. Дело в том, что этот приказ был спа-си-тель-ным. Все перевернулось в наших душах, все буквально. Он пронял насквозь всех нас — от рядового до командующего фронтом. Только тогда мы поняли, что уже действительно лучше умереть, чем отступать назад. У нас всем было выдано по две противотанковые гранаты, всем без исключения. И мы спасли тогда Сталинград. Мы спасли Победу. И спасли мир.

— А помнит ли хоть кто-нибудь об этом за границей?

— Все-таки вспоминают. В 1993 году меня пригласили, после того как был опубликован в "Роман-газете" "Мой Сталинград", во Францию на празднование годовщины разгрома фашистов под Сталинградом. Я был на станции метро, которая так и называется "Сталинград", был в школе с тем же именем. До этого я был в Бельгии и Голландии. И там в столицах этих стран лучшие улицы названы в честь Сталинграда. Для них имя Сталина — символ сокрушения фашизма. Мне говорили, что там, на Волге, вы спасли не только себя, но и нас здесь. После разгрома под Сталинградом немцы стали заискивать перед ними. Вот что такое Сталинград!