Газета Завтра 321 (4 2000) - [25]

Губернатор правит четвертый год. Крупные заводы полной своей мощью стоят без дела, хлеба ценой пониже не появляйся, цены на существование "простого народа" выше уровня земли растут. В селе — один изорванный старый учебник на класс учительница из рук не выпускает, сама читает всем детям. В круг детей посадит и читает, как в России 1910 года. В соседнем районе — присвоение алых лент с надписью золотом "Лучший по профессии" и приложением, — фотолицо губернатора. Как в России 1970 года. Зарплаты по полгода нет, а лучший по профессии есть. Успехи, достижения и каждую неделю, и каждый месяц в наличии телепропаганды номенклатурно-губернаторской, а жить не на что, кроме как на урожай с огорода. Как в XVII веке. Зарплата доярки — 32 рубля. Это на что тратить сегодня такие деньги?

"У меня в семье четверо детей, нет ничего из продуктов редких, так я на новогодний праздник сделала четыре разных блюда из картошки, одно из них сладкое", — с виноватой улыбкой рассказывает обворованная, зажатая в угол нищеты провинциальными пособниками ельцинистов мать семейства.

Как может губернатор проводить какую-то свою политику, если у него, в отличие от Сталина, Фиделя Кастро, Дэн Сяо Пина нет в голове собственных идей и понятий, чего он хочет сделать в мире провинциальном, а вместо идей популистика, мешанина из прошлого горкомовского и воспоминания о том, как был ему вручен масонский значок с бриллиантом, и как десять лет назад мотался по колхозам и читал лекции о пользе сепараторов? И практически как можно руководить русской провинцией, большой территорией, находясь пять дней в Москве, играя там в неизвестного, но для себя крупного политика Совета Федерации, — шесть дней из той же недели за границей, и два дня из той же недели у себя в провинции занимаясь личной рекламой: "Дорогие друзья, я был у самого... мне обещали... Добился крупного успеха... Я поезду к крон-принцу, он мне..."

Представляя перед творческими деятелями свою книгу, академик-губернатор дважды не смог по памяти произнести ее название, пришлось читать с обложки. Сразу пошли разговоры среди понятливых: печатное издание ему сочинили подчиненные экономисты.

"Какие у вас пожелания, товарищи? Чиновников в областном аппарате сократить? Уже сократили на 40 процентов. Скажу прямо: у нас были написаны новые ставки для руководителей, мы их вычеркнули. В результате сокращение на 40 процентов. Считаю, я вместе с вами, выполняя ваши пожелания, добился новых успехов. До встречи, товарищи".

"На культуру я дам громадные деньги. Но через два года. Громадные деньги. На культуру. Значит, перевыборы мои пройдут, и через два года дам громадные деньги. Думаю, вы со мной, дорогие товарищи. Пока как-нибудь продержитесь".

Ну понятно, а пока кладите зубы на полку...

Почему так много говорят о власти в провинции? Потому что власть — проблема основополагающая. Именно власть способна погубить хорошую жизнь "простого народа".

Об отношении к государству пусть скажет молодой парикмахер Олег Кобринский, трудом зарабатывающий на пропитание.

"Я государственный человек, потому что вырос в детском доме, понимая, именно государство обеспечивает меня всем нужным для жизни: теплом, жильем, питанием, образованием. Конечно же, я ничего плохого своему государству желать не хотел и права не имел, надо же в конце концов быть и благодарным за добро, сделанное для тебя. Начиналась горбачевская перестройка, были надежды, что жизнь людей улучшится. Мне тогда было не до политики. Когда позади детдом, армия и в жизни обыкновенной никто тебя не ожидает с желанием помочь, приходится самому браться за устройство своей жизни. Развал тогда шел полным ходом. Нас лихо кормили обещаниями, говорили — это переходный естественный процесс, надо подождать и потерпеть. Развалилось и само государство, я как бы осиротел во второй раз. Каким бы ни было государство прежнее — много было сделано хорошего для меня в детстве, а что происходит сегодня в детских домах — я могу себе представить, и мне становится страшно за тех, кто в жизни потеряв родителей, не может найти доброго отношения государства в детдомах. Не та сегодня страна, не те у правителей страны задачи...

История современной России шла и через мою биографию. Я знаю: всех денег не заработать, надо что-то найти и для души. Нашел занятие — украшать людей прическами. Что вокруг творится — часто и думать об этом не хочется. Может быть, людям, побывавшим в руках парикмахера, жизнь вокруг хотя бы на полчаса покажется намного привлекательнее. А когда я волей-неволей оглядываюсь по сторонам и вижу ужасающее расслоение нашего общества, у меня возникает впечатление, что тысячи людей брошены своей страной на произвол судьбы. Если нынешний бардак закончится и переменится на созидание, и настанет в нашем городе, в России по-человечески нормальная, добрая по отношению ко всем жизнь, — многим станет непонятно, а зачем они все прошедшие десять лет горбачевщины и ельцинизма были и злыми, и жестокими, и могли запросто испоганить жизнь другому человеку? Будущее заставит переоценивать, а сегодня мы как бы играем втемную, в комнате без света и без всяких правил. Когда-то свет появится, секретное станет известным, и как мы все будем выглядеть тогда?"