Газета Завтра 262 (49/1998) - [29]

А на улице снег, снег.

Сколько вижу там крыш,

сколько вижу там слег,

Запорошенных крыш, слег!

А в скиту моем глушь,

а в скиту моем тишь,

А в скиту моем глушь, тишь.

Только шорох страниц

да запечная мышь,

осторожная мышь, мышь.

А за окнами скрип, а за окнами бег,

А над срубами — снег, снег...

Сколько всяких там гор!

Сколько всяких там рек!

А над ними все — снег, снег...

Затопляется печь. Приближается ночь.

И смешаются — печь, ночь.

А в душе моей свет.

А врази мои — прочь.

И тоска моя — прочь, прочь.

Загорается дух. Занимается дых.

(А на улице — снег, снег.)

Только шорох страниц.

Да свечи этой вспых.

(А за окнами — снег,снег.)

А в кости моей — хруст.

А на жердочке — дрозд.

Ах, по жердочкам — дрозд, дрозд.

И слова мои — в рост.

И страна моя — в рост.

И цветы мои — в рост, в рост.

А за окнами — снег. А за окнами — снег.

А за окнами — снег, снег.

Из-за тысячи гор. Из-за тысячи рек.

Заколдованный снег, снег...

* * *

Суматошные скрипы ракит,

Снеговая метель-хлопотушка.

Не на курьих ли ножках стоит

У тебя твоя вдовья избушка?

Ни двора, ни крыльца, ни сеней.

Только снег, что бельмо, на окошке.

Да на крыше концы от жердей —

Как у ведьмы надбровные рожки.

Да сермягой обитая дверь,

Да за вьюгой — ни зги в переулке.

Уж не ты ли тут скачешь теперь

На какой-то подмазанной втулке?

Только ворон — кричи не кричи,

Да и ты не страшна мне, колдунья.

И всю ночь мы с тобой на печи

Да под шубкой твоей, да под куньей.

Пусть рыдает метель, как сова,

Пусть грохочут в лесах буреломы.

В нас пылают такие дрова,

Что сгорят все другие хоромы.

Только ночь, да крутель, да сверчок,

Только волчья грызня за избою,

Да заглохшая дверь — на крючок,

Да сиянье твое надо мною.

И всю ночь, как шальная, летит

Грозовая под нами подушка,

И с питьем недопитым спит

За трубою волшебная кружка.

* * *

Загостился я, земля, в твоих долинах,

Закружился на охотах соловьиных,

Засиделся у печорского сугора,

Загляделся в Соловецкие озера.

То ли в горе, то ли в ссоре,

то ли в славе

Изругались мы на каждой переправе.

То ли в Чуди, то ли там, на Верхотурье,

Протрубили мы все роги наши турьи.

Загостились мы, землица, заигрались,

То ли Богу, то ли стогу поклонялись.

То ли сыну, то ли батьке, то ли матке

Загадали мы заморские загадки.

А теперь бы нам к последям

в рукавичку —

Ту ль веселую проказницу-синичку.

Подержал бы я голубушку, погладил —

Да и песенку последнюю б изладил:

То ли в горе, то ли в хвори,

то ли в славе

положил бы я головушку в канаве.

То ли в Каме, то ли в храме,

то ли в клети,

То ли где-нибудь у мышки на повети.

ЖЕЛТЫЙ ТАЙФУН

Ах, ни горестных жалоб,

ни смертной тоски!

И не место раздорам и суетной злобе!

Это просто запрыгали злые пески —

И пошли танцевать

над просторами Гоби,

Из-под мертвых озер,

из-под каменных дюн,

Из-под горьких пластов

раскаленного света...

Это каменный смерч!

Это желтый тайфун!

Это злобные духи завыли с Тибета.

Где ты, ласковый свет

сунгурийской зари?

Где вы, красные маки

на рейдах Кантона?

Закружился песок над волной Уссури,

Над высокой звездой боевого кордона.

Закрывай же ладонями эту строфу

И не дрогни под гулом сыпучего шквала!

Это мудрый Конфуций

и скорбный Ду Фу

Голосят под прыжком Огневого Шакала.

Это ходят, кружат, завывают пески

Над Великой стеной

и по скверам Харбина...

Ах, ни горестных жалоб,

ни смертной тоски!

Да святится в руке твоей

щит паладина!

* * *

То ли это в космосе,

То ли это здесь...

Говорят, особые

городишки есть.

Все кругом бетонное —

Солнце и вода,

И в котлах реакторных

Варится еда.

И горит за городом

Атомный закат,

И стоит над городом

Атомный солдат...

То ли это в космосе,

То ли это здесь,

Только знаю, чувствую —

Непременно есть!

И что в этом городе

С мэром заводным

Даже делать нечего

Песенкам моим.

Полностью цикл публикуется в “Нашем современнике” № 11-12

Расул Гамзатов ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

1

Кумуза две струны, как два начала:

Одна — любовь, другая — битву пела,

У моего ж — струна любви звенела,

Вторая, ей потворствуя, молчала.

2

Страсть возмущает сердце то и дело,

А разум протестует: “Брось, пустое!”

Кого же слушать? — вопрошает тело.

И не дает мне день и ночь покоя.

3

Да, молодость ушла, а старость подступила...

Когда б наоборот, со старости начать,

А после б время молодости было,

То зло на лик земли не ставило печаль.

4

Живые говорят: — Постой хотя б мгновенье!

Ушедшие твердят: — Не стой! Иди за нами!

Живу меж ними я в задумчивом сомненье,

А море за окном волнуется ночами.

5

О нашей о любви создать бы сериал.

Каким бы стало сказочным кино!

И “Санту Барбару” никто б смотреть не стал,

Шахерезады сказ забыли бы давно.

6

Я помню красивой ее, молодой пострел.

Сегодня увидел морщины старухи.

Как можно стареть — пусть я постарел —

Женщине, что землю спасет от разрухи.

7

Ночью проснулся

и строки в блокнот записал.

Некому их прочитать —

пусто в подлунном мире.

Богатых волнует всю жизнь капитал,

А бедные молятся в бедной квартире.

8

Птица присела ко мне на плечо:

— Здравствуй, старик!

— Спасибо на добром слове!

Ах, как обидно, когда горячо

Девушка спрашивает о здоровье.

9

Новый день, ты приходишь прекрасен,

здоров.

А меня так тревожат вчерашние хвори.