Газета Завтра 262 (49/1998) - [27]

Вот уж очевидная нелепица! Никакого секса и, тем более, любви в передаче не отыщешь. Их место заняли тотальная пошлость и грубая асексуальность.

Что касается пошлости "Про это", сие признает даже демпечать. Пошлы крашеные волосы негритянки, вызывают отторжение заставки с хаотически прыгающей головой ведущей, и даже названа передача пошло-мещански, псевдостыдливо, не договаривая. Пошлы приглашенные из провинциальных театров "герои передачи" — будто схваченные на месте преступления, но еще не остывшие от сладострастия, они наигранно пытаются рассказать скабрезные истории своих "похождений". Непристойны зрители в зале, пришедшие будто в цирк или кунсткамеру поглазеть на уродцев. Отвратительны "консультанты" передачи, с видом знатоков рассуждающие о подноготных тайнах людей, которых они впервые увидели пять минут назад. Но наиболее отталкивающее впечатление оставляет сама ведущая Ханга, без капли смущения и такта буравящая героев и зрителей своими холодными, менторскими, на одном тоне, вопросами. Догадывается она или нет, но подобранный ей имидж сильнее всего гармонирует с персонажем из "Семнадцати мгновений весны": помните распеленавшую ребенка бессердечную нацистку, пристреленную немецким же солдатом?

"Про это" — самая антиэротическая передача на ТВ. Она не вписывается ни в европейскую, ни в какую-то иную сексуальную традицию. В ней не чувствуется раскованного Запада с ее фривольной лирикой и стриптизом в кабаре, кружевным бельем и голливудскими поцелуями. Она чужда ритуальному Востоку, известному фимиамом курительных палочек и танцами живота, долгими прелюдиями и богатейшим языком жестов. Она далека и от эротичной Африки — таинственной, стремительной, ненасытной. Эта передача не более эротична, чем репортаж о сексуальных отношениях в тюремной камере или телесводка о совершенных за день изнасилованиях. Секс в ней разбирается на уровне механики или статистики: как часто, в каких позах, за сколько минут. Своими беспардонными навязчивыми вопросами-рассуждениями фригидная Ханга элементарно глушит здоровые инстинкты зрителей.

Пошлость вместо любви, антиэротика вместо секса. Чем же тогда может прельщать эта передача? Для чего она создана?

Суть ее стала ясна по прошествии первых же выпусков, когда, исчерпав все дозволенные темы, "ток-шоу о сексе и любви" накинулось на откровенную патологию. Транссексуалы, совместно живущие любовники и любовницы, секс у инвалидов, педерастия — все извращения приветствуются, ни одно не подвергается даже легкой критике; чем более гадко, отвратно, низко — тем лучше. Пока еще балансируя на грани уголовно наказуемых дел, "Про это" с самого начала вышла за рамки не только церковных установлений, но и обычной бытовой морали, пропагандируя прелюбодеяние, содомию и свальный грех. Намеренное, доходящее до эпатажа позерство героев, бесцеремонность и циничность ведущей и срежиссированное одобрение зала преследуют цель вызвать шок у обычного зрителя, произвести одномоментную встряску системы его жизненных принципов, иерархии "добра и зла" с дальнейшим плавным их изменением в сторону наименьшей упорядоченности.

О том, что "Про это" напрямую подрывает общественные устои, Ханга понимает прекрасно — не случайно типичными вопросами в передаче являются пугливо-заискивающие: "Как на это смотрят ваши родители?", "Что заставило вас пойти на это?" и "Не боитесь ли вы общественного осуждения?"

Каждую неделю через ритуал демонстрации патологии в передаче "Про это" совершается мистическое действо: студию и квартиры зрителей напоняет двойственное, свербящее, неприятное, притягивающее, стыдное чувство переступления за границу дозволенного. Безоглядное погружение в патологию, сламывающее один за другим моральные барьеры, аналогично по степени воздействия наркотическому зелью, "расширяющему границы сознания", с той лишь разницей, что наркоман травит себя сам, а телеэфир воздействует на всю зрительскую аудиторию. Каждую субботу ведущая прельщает зрителей, выуживает из их подсознания глубоко запрятанные архетипы пещерных оргий и старательно забытые интимные воспоминания о детских "играх в доктора" и стопках "скелетов в шкафу".

С позором изгнанная с телеканалов пуританской Америки, использущая новейшие американские же технологии построения ток-шоу, передача пропитана древними концептами масонерии из руководств по разрушению государств: сперва расшатать общественное сознание, выбив из него нравственные идеалы и сдерживающие элементы, а затем пустить под откос — в пропасть забвения истории.

Чем и занято НТВ в целом.

Иван Ленцев

Группа «Горячий цех» - хлебопекарни, торговое оборудование.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

4 декабря с. г. должен был состояться суд по иску корреспондентки НТВ Е. Масюк к газете “Завтра”. Истица пытается опровергнуть обвинения в ее адрес в том, что своими телерепортажами помогала боевиками в ходе чеченской войны. Желание Е. Масюк понятно — ведь большинством русских, воевавших в Чечне, она воспринималась именно так. Вызванные в суд представители “Завтра” и свидетели, в течение полутора часов ожидали истицу и ее адвоката. Но никто из них, к сожалению, так и не появился. Вот таким странным образом борются Е. Масюк и ее хозяева с НТВ за свои “честь и достоинство”...