Газета Завтра 247 (34/1998) - [21]

Но трудно представить серьезного ученого, который за этими внешними трудностями не видит внутреннюю трагедию российского государства. Его разрушение окажет очень негативное влияние даже на враждебные России силы. А если ты не чужд ее культуре, если она дала тебе возможность получить образование, возможность размышлять, сблизиться с великими мыслителями разных эпох и народов - то уже сквозь призму русской культуры воспринимаются как удивительно злободневные, например, рассуждения Аристотеля о природе государства, народа. И, осмысливая их, я прихожу к выводу, что история - не только и не столько история цивилизаций. Они - не повторяют пройденного пути. А вот их блоки: государства, политические режимы, правители (особенно правители),- вполне повторяют случавшееся тысячи лет назад, и не в самой лучшей форме. Я помню, как мой институтский преподаватель часто говорил о том, что за последние несколько тысяч лет человеческий мозг практически не изменился, что серьезных изменений в интеллектуальном плане не произошло, и воздействию так называемого исторического прогресса, всем этим сменам феодализма на капитализм и социализм, человеческий мозг как система не поддается. Зато регресс его вполне возможен.

Так является ли нынешний народ, демос более развитым, иным по качеству, чем тот демос, который две тысячи лет назад шествовал по улицам Афин или Рима, требуя хлеба, зрелищ, свободы? И являются ли более развитыми, иными по качеству, чем античные тираны и диктаторы, многие нынешние правители? Ведь и раньше самым простым способом управления демосом был кнут и пряник. Но для этого нужно их откуда-то взять. Откуда? Ну, победить соседей в войне, или, если не хватало сил на победоносную войну с врагом внешним, найти врагов внутренних. Эти знаменитые списки проскрипционные, когда уничтожали более-менее состоятельных, богатых людей и передавали часть их имущества демосу, а часть забирали себе. А если у правителей даже на это не хватало сил? Что они делали тогда? Они тогда приватизировали объекты публичных работ, продавая богатым за какие-то деньги то, что принадлежало государству. А государству в те времена: что в Древнем Риме, что в Греции, что в Китае, Индии или в Персидском царстве,- принадлежало очень многое. Здания, сооружения, каналы, оружейные склады, мосты, дороги - все это находилось в публичной собственности. И самые бессильные правители превращали эту публичную собственность в частную, передавая ее богачам за какие-то деньги, на которые подкупали демос, продлевая тем самым свое существование у власти. Потому что занять людей работой у них не хватало ни ума, ни сил, ни желания, ни возможностей, и становилось все больше и больше безработных, недовольных. Все происходило так и две, и три тысячи лет назад.

А.П. Даже есть сведения, что шахтеры Древнего Рима перекрыли Аппиеву дорогу…

Р.Х. Среди войн, которые вел Древний Рим, была бесславная Югуртинская война в далекой африканской стране Нумидии. И железные легионы были много раз разбиты, 10-15 лет тянулся этот позор. Наконец, возмущенный сенат назначил комиссию, которая выехала в войска. Те оказались раздеты, разуты, практически без еды и воды. И рядовые офицеры, солдаты сказали, что их полководцы каждый месяц имеют бочонок золота от Югурты, делят их, условно говоря, между генералами и могут так воевать бесконечно, до последней когорты. Сенатская комиссия разобралась в ситуации, но тогда сенат римский пользовался очень большими полномочиями. Сняли полководцев, приняли другие необходимые меры - и в течение трех месяцев война завершилась победой. Так что для любой государственной сфере можно найти очень существенные параллели в истории. Я потому и отвечаю так подробно на ваш, Александр Андреевич, вопрос, что исторические аналогии неразрывно связаны с конкретной политической практикой, которая свойственна современным государствам, и в первую очередь - России.

А.П. Вы были на вершине политики, впитали в себя горько-сладкий, ядовитый и разреженный воздух власти. Казалось бы, должны были отравиться им навсегда. Вы - человек, который успел родиться на Кавказе, потом был посажен в военный грузовик, загружен в знаменитые “столыпинские” вагоны и брошен в казахские степи, который, по существу, пережил в раннем детстве огромную национальную катастрофу. И вас та же советская цивилизация возвела на вершину знаний, на вершину интеллекта, вы занимались наукой на очень высоком уровне. Затем тектоническим толчком, катастрофическим для той же советской цивилизации, вы были вынесены на гребень большой политики, стали в России политиком первого ряда, включились в создание нового государства, и до сих пор оно называется так, как предложили вы - Российская Федерация. Вскоре возникла ваша странная, многим непонятная конфронтация с Ельциным, с которым вы до того были дружны, составляли двуединство российской власти. Потом были танки, было пожарище, было Лефортово - по существу, Бог или судьба вас сохранили во второй раз, потому что вы должны были исчезнуть, вас должны были расстрелять “за измену” вместе с Руцким, Анпиловым, Ачаловым. Cразу после выхода из тюрьмы - катастрофа чеченской войны, в которой, как чеченец, вы не могли не участвовать. И - сегодняшнее сидение… Конечно, аналогия с Меншиковым - не прямая. Вы - не в ссылке, вы - профессор, находитесь в постоянной живой связи с политикой. Но нет ли искушения опять кинуться в этот омут, в этот политический Аид раскаленный? Вас там, возможно, ждет еще один взлет, но может случиться и обратное.