Газета Завтра 205 (44 1997) - [29]

Он с нами, лучезарный Пушкин,

И Ломоносов, и Кольцов!

Мы видим, что умонастроение Кириллова чрезвычайно изменчиво, и судить по его стихотворению 1919 года нельзя даже о его собственном творчестве послереволюционных лет, не то что о позициях Пролеткульта в целом. Пролеткультовцы и особенно основатель и руководитель Пролеткульта А. А. Богданов крайне негативно отнеслись к стихотворению “Мы”, о чем умалчивают абсолютно все исследователи данной проблемы. Со временем Кириллов “осознает” свою ошибку, соглашаясь с Богдановым. Что наиболее важно, истинное лицо Владимира Кириллова и впрямь совсем не похоже на оскаленную маску агрессивного варвара, которую многие и по сию пору считают подлинным обликом Пролеткульта.

НО, НЕСМОТРЯ НА СВОЮ ЯРКОСТЬ, эпизод с “Мы” — это все-таки частный случай. В чем же заключалась официальная позиция Пролеткульта, разделяли или нет другие пролеткультовцы кирилловскую эйфорию, получили ли такие эмоции отражение в их программе, как они представляли себе судьбу “художественного наследства”?

Первый тезис Богданова о задачах пролетариата в области искусства звучит так: “Две грандиозные задачи стоят перед рабочим классом в сфере искусства. Первая — самостоятельное творчества: сознать себя и мир в стройных живых образах, организовать свои духовные силы в художественной сфере. Вторая — получение наследства: овладеть сокровищами искусства, которые созданы прошлым, сделать своим все великое и прекрасное в них, не подчиняясь отразившемуся в них духу буржуазного и феодального общества. Эта вторая задача не менее трудна, чем первая”.

Ленин же высказывался на эту тему в таком духе: “Надо уметь различать, что было в старой школе плохого и полезного нам, и надо уметь выбрать из нее то, что необходимо для коммунизма… Отрицая старую школу, мы поставили себе задачей взять из нее лишь то, что нам нужно для того, чтобы добиться настоящего коммунистического образования”.

Пренебрегая очевидным сходством тезисов Ленина и Богданова, авторитетный исследователь В. Горбунов пишет о разоблачении Лениным “мелкобуржуазных революционеров и анархистски настроенных “леваков”, ссылаясь на эту и схожие фразы вождя. Его коллега Л. Пинегина более последовательна, но даже довольно точно характеризуя позицию Пролеткульта как “смещение отрицания классического наследия с признанием его необходимости для становления новой культуры”, она упорно не желает видеть, что суть позиции Ленина состоит именно в этом же. В подтверждение этого сопоставим еще несколько цитат из Ленина и Богданова.

Программный документ Ленина на 1920-21 гг., целиком отразивший его взгляды на культурное наследие, это знаменитая “Резолюция о пролетарской культуре”. Вот ее основные тезисы.

Примат классовых интересов: “Вся постановка дела просвещения… должна быть проникнута духом классовой борьбы пролетариата за успешное осуществление целей его диктатуры, т. е. за свержение буржуазии, за устранение всякой эксплуатации человека человеком”.

Культурная гегемония пролетариата: “Поэтому пролетариат… должен принимать самое активное и самое главное участие во всем деле народного просвещения”.

Вернувшись все к той же статье Богданова “О художественном наследстве”, мы найдем там те же мысли, хотя и выраженные несколько по-другому:

Примат классовых интересов: “Рабочему классу необходимо найти, выработать и провести до конца точку зрения, высшую по отношению ко всей культуре прошлого, как точка зрения свободного мыслителя по отношению к миру религий. Тогда станет возможно овладеть этой культурой, не подчиняясь ей, — сделать ее орудием строительства новой жизни и оружием борьбы против самого же старого буржуазного общества”.

Культурная гегемония пролетариата: “Коллективно — трудовая точка зрения есть все — организационная. Иной и не может быть точка зрения рабочего класса, который организует внешнюю материю в продукт — в своем труде, себя самого в творческий и боевой коллектив — в своем сотрудничестве и классовой борьбе, свой опыт в классовое сознание — во всем быту и творчестве и которому история поручает миссию — стройно и целостно организовать всю жизнь всего человечества”.

Богданов несколько иначе выражает свои мысли, более пространно и с большим количеством всевозможных аллюзий, но суть позиции обоих, безусловно, тождественна: пролетариат должен стать в культуре ведущим, а не ведомым классом, путем осмысления “буржуазной” культуры через призму своих, пролетарских, целей и интересов, так, как это делал великий Маркс. Разница в том, что Ленин видит в культуре лишь одну из сторон пролетарской диктатуры, причем не самую главную, а Богданов признает за культурой первостепенное значение в формировании нового общества. Причем оба они исключают возможность существования “культуры ради культуры”.

Нужно отметить. что это не сходство между идеями двух личностей, а именно сходство двух программ: официальной, ленинской, и программы Пролеткульта. Подтверждение тому — сформулированные в протоколах заседаний Наркомпроса и Пролеткульта “основные принципы”.

“Пролетариат должен постичь все достижения предыдущей культуры, усвоить из нее все то, что носит на себе печать общечеловеческого”, — гласят датированные 1919 годом пролеткультовские тезисы. “Сохранение действительных ценностей искусства прошлого, критическое усвоение их пролетарскими массами”, — так формулирует свои задачи Наркомпрос, причем только в 1920 г.