Газета Завтра 1268 (11 2018) - [10]

Ещё одной причиной, по которой ввод модели «комиссаров» будет происходить постепенно, связан с тем, что помимо оценки исполнения поручений президента, эти поручения ещё нужно написать. Иными словами, необходима реальная программа левоконсервативной модернизации, которой пока тоже нет. И, как я уже не раз отмечал, в нашей стране её просто невозможно написать, пока нет критической массы сторонников этой позиции в министерствах и ведомствах. По этой причине, как мне кажется, сразу после выборов будет назначено какое-то количество заместителей министров, вице-губернаторов и прочих чиновников, которые сразу будут откомандированы писать соответствующую программу. Все министерства будут им активно помогать, поскольку чиновникам ясно: любое противодействие впоследствии крайне негативно скажется на их карьере. А одновременно будет идти набор и подготовка будущих комиссаров. 

Впрочем, это только один из вариантов развития событий по внедрению левоконсервативной политики. Возможно, будут и какие-то другие варианты, но, рано или поздно, всё встанет именно на такие рельсы, поскольку в имеющихся у нас условиях ничего более эффективного нет. Разумеется, дело это долгое и сложное, что хорошо видно по ситуации Трампа, который пытается сломать в административной машине США и вынуть из неё праволиберальную «матрицу», заменив её правоконсервативной. Впрочем, ему труднее — поскольку он не имеет столь явного перевеса своих сторонников в американском обществе, какой имеется и проявится у Путина в российском, как только он начнёт явно реализовывать левоконсервативную политику.

Ещё один неизбежный элемент такой политики, который практически неминуемо проявит себя после выборов, — это создание системы народного контроля. То, что получилось из ОНФ, тут явно не годится, но ничего иного в рамках праволиберальной идеологии вырасти и не могло. А вот в случае перехода к левоконсервативной, ситуация изменится, поскольку будут поддержаны реальные инициативы снизу. И действительно, ещё на уровне заместителей министров можно контролировать их эффективность «сверху» (хотя уже сложно), а вот ниже — это уже практически невозможно. И тут общественные структуры сыграют свою роль. 

Грубо говоря, любая история о хамстве и безобразиях чиновников, которые сегодня обсуждаются в социальных сетях, должны стать поводом для официального разбирательства. В левоконсервативном государстве чиновник должен работать для населения и, если он этого не делает, его следует немедленно увольнять. С неизбежным интересом чиновников налоговой службы, которым ему придётся объяснить легальность происхождения своего имущества. И заниматься этим должен как раз народный контроль.

Отметим, что та часть государственного аппарата, которая обладает высокой квалификацией, легко в такую систему встроится. И станет важной частью новой, левоконсервативной элиты (как это было в СССР). А вот та, которая встроиться не сможет, будет активно противодействовать. И, соответственно, и без того выросший уровень политической напряженности в России будет расти. Как там говорил Сталин? По мере продвижения к социализму (то есть к развитой левоконсервативной государственной системе) масштаб классовой борьбы будет нарастать. 

Возникает вопрос: а почему праволиберальная часть элиты не может победить в этой схватке? Ведь у неё в руках — колоссальные рычаги, прежде всего, финансовые и имущественные? Но дело в том, что ей присущи некоторые базовые, фундаментальные свойства, которые не позволят задействовать эти рычаги влияния в полную силу. Первое из таких свойств — само «рождение Афродиты»: российская праволиберальная элита возникла и всё время функционировала в качестве клона глобальной праволиберальной элитной группы. И, как показывает история, самостоятельно выстроить систему управления государством, без постоянной поддержки со стороны «старших товарищей», она не в состоянии.

Второе, тесно связанное с первым, свойство российских правых либералов —  у них нет даже минимального представления о том, как можно обеспечить экономический рост, и последние пять лет непрерывной рецессии чётко это показали. Если бы они начали прямую войну с Путиным сразу после президентских выборов 2012 года, у них, с учётом внешней поддержки, возможно, и были бы ненулевые шансы на успех. Но сегодня, когда уже сформировался класс городской бедноты, после Крыма, западных санкций и Сирии, за ними могут пойти только в случае резкого повышения уровня жизни населения, то есть, грубо говоря, возврат в 2005-2007 годы с ценами на нефть под 200 долларов. Но, поскольку ожидать такого в условиях кризиса от наших западных «партнёров» не приходится, шансов тут мало.

Третий, не менее важный момент, заключается в том, что у праволиберальной команды нет харизматичных публичных лидеров. Это связано, прежде всего, с тем, что четверть века «прихватизации» оставили «в игре» тех, кто не только больше всех наворовал, но и смог легализовать наворованное, а потому они очень боятся всё потерять и очень склонны договариваться, чтобы хоть что-то сохранить. А народные трибуны должны быть готовы жертвовать собой — качество, совершенно ворам не свойственное. А если лидеров нет, то и эффективность работы всей команды (элитной группы) резко снижается.