Газета Завтра 1266 (09 2018) - [23]

...В кадре — художник Рокотов; он пишет портрет мадам Салтыковой. Исторический факт? Ни разу. Этого никогда не случалось, просто у авторов нового сериала «Кровавая барыня» (2018) разыгралась буйная фантазия. Хорошо это или дурно? Смотря с какой стороны глянуть. Проект — смелый, лихой, захватывающий. Решён в жанре псевдоисторического триллера, что для нашего кинематографа — редкость. Получился ли, собственно, thrill? Полагаю, нет, ибо thrill and suspense — порождения англосаксонского разума, и посему крепко рулят в британской литературе и голливудских блокбастерах. Русско-европейский ум для этого не приспособлен — мы иные. Мы — философствуем. Пытаемся докопаться до истины. Не пугать нам хочется, а выяснить — отчего Дашенька Иванова превратилась в Салтычиху? К сожалению, достоверности в сериале столь же мало, как в какой-нибудь «Анжелике — маркизе ангелов» или в приключениях штандантенфюрера Максима фон Штирлица. Автор сценария Марика Девич и режиссёр Егор Анашкин (Телеканал Россия-1) даже не пытались рисовать историческое полотно — им было важно показать истерзанную женщину, которая мстит всему человечеству за растоптанные иллюзии. Дочь психически ущербной матери, запертой в монастырской тюрьме, Дарья и сама - больна. Фатально и неизлечимо. Девочке доказывают, что мама — скончалась, но к полубезумной отроковице является фантом-призрак.«Моя мама не умерла!»- бьётся она в истерике и...тайком от папаши выкалывает глаза своей любимой кукле. Авторы явили путь маньячки в костюмно-пышном антураже; любой учебник по криминологии для студентов юрфака расскажет вам ровно то же — маньячество закладывается в детстве и юном возрасте. (Кстати, мать другой знаменитой садистки — Ирмы Грезе — покончила с собой едва ли не глазах собственной дочери).

Одержимую Дашеньку насильно водворяют в монастырь — ещё один удар по нервам. Но молитва сотворяет чудо — будущая Салтычиха истово божится и не хочет покидать благодатную обитель. Всё решает случай: безвольный отец соглашается выдать нездоровую дочь замуж за Глеба Салтыкова... Впрочем, пересказывать сериал — дело скучное, да и неблагодарное. Знатокам Галантного века всё это вообще лучше не смотреть — авторы смешали и спрессовали всё, что могли (и особенно — не могли). Перед нами — классицистические постройки (хорошо, хоть не сталинского периода!) и довольно странные костюмы — на дворе середина XVIII столетия, но куафюра у Дарьи Николаевны — как у героинь Тургенева, да и лиф — предполагает, скорее турнюр, нежели фижмы. Интерьеры — набор меблировок «из раньшего времени», как сказал бы старик-Паниковский. С принцессой Фике — те же проблемы. То мы наблюдаем её приезд из Цербста в 1744 году, а вот она уже «ваше величество Екатерина Алексеевна» и рожает Павла в то время, как матушку Всея Руси - Елисавет Петровну, в принципе, куда-то подевали. Невнятной тенью проскользнул Петер-Ульрих — голштинский чёртушка Пётр III. Кто? Кого? Откуда? Братья Орловы с княгиней Дашковой — мимо кассы. Напомню, что между свадьбой Фике и воцарением Екатерины прошло... 18 (восемнадцать!) лет. Где-то как-то прошла и Семилетняя война — самая разрушительная бойня Галантного века. Я понимаю, что авторы и не собирались цитировать Ключевского! Но хоть какие-то нормы должны соблюдаться. Нельзя же создавать комикс, пусть и фантазийно-приключенческий. Даже в подростковой сказочке «Гардемарины, вперёд!» куда как больше реальности. Но! В нашу эру пост-постмодерна зритель и не такое стерпит. В триллер-картине, как ни странно, есть место и юмору, и забавным аллюзиям. Так, авторы вводят в повествование барского сынка Митрофанушку и его трепетную дуру-мать — соседей Салтычихи. Вторая соседка — слепок с гоголевских «приятных дам» или же кумушек из «Дядюшкиного сна» Достоевского. Есть и более тонкие намёки — Дарья обнаруживает портрет матери и надевает точно такое же платье, распугивая всех домочадцев невыносимым сходством (нечто подобное есть в «Ребекке» Дафны Дюморье, разве что портрет и платье находит жена хозяина).

Также следует отметить великолепную игру лицедеев. Юлия Снигирь прекрасно справляется с трудной и — малоприятной, тяжёлой ролью. Это именно то, что Осип Мандельштам называл:«Играй же на разрыв аорты!»Весь ужас в том, что зритель ...начинает искренне жалеть Салтыкову. Не мы такие — жизнь такая! Изысканна, холодна и надменна Северия Янушаускайте в образе Фике-Екатерины. Она — в постоянном напряжении. Ежесекундно — ждёт удара. Забыться в объятиях любовника? И это - не повод. Одна. Всегда — одинока. И тоже лишена матери. Смирилась. Выпрямилась. Проявила нордическую волю. Такая женщина могла бестрепетно занять чужой престол и — создать в России Золотой Век. Хорош и Фёдор Лавров, изображая растерянного и никем не любимого Глеба Салтыкова, которому осталась одна забава — насиловать крепостных девушек, да и холопкам он — сугубо противен. Коварные дядюшки в исполнении Михаила Васькова и Валентина Варецкого также заслуживают высокой оценки. Трогательная Екатерина Копанова чудесно вписалась в роль крепостной девушки — беззащитной и глубоко несчастной. Как, впрочем, и все тут. Здесь — тупиковый случай, когда в депрессивном психозе пребывают все участники действа: от дворовой девчонки - до железной валькирии Фике. Актёрский коллектив играет слаженно и динамично — сразу видно, что актёрам было интересно работать в проекте. Каждый — на своём месте. Тревожную атмосферу создаёт удачный музыкальный фон (композитор — Дмитрий Даньков).