Газета Завтра 1254 (49 2017) - [24]

Результатом этого разбирательства стал одиночный пикет обманутого автора — Валерия Рокотова. Под лозунгом "Долой бандитские антрепризы" писатель и сценарист протестовал против нарушения его авторского права, раздавал зрителям спектакля и посетителям театра листовки, рассказывающие об отсутствии права у театра на постановку спектакля по материалу Рокотова, а также информирующие их о праве вернуть деньги, потраченные на билет. В уже по-зимнему морозный вечер он встал напротив входа в театр, держа в руках плакат, обличающий воровскую натуру режиссёра и продюсера спектакля "Одесса-913". По Тверской ходили толпы, в театр заходили сотни людей, многие из которых брали у писателя листовки, где была кратко изложена ситуация. В определённый момент к организатору одиночного пикета, стоявшему посреди тротуара, на общественной земле, подошла охрана театра. Выяснив намерения Рокотова, охранники стали пытаться отобрать плакат и требовать прекратить пикет, прибегая к угрозам, откровенному хамству и физической агрессии. Итогом конфронтации стала потасовка, где писателю были нанесены сильные удары в лицо и по затылку, результатом чего стал открытый перелом носа и сотрясение мозга. Находясь на государственной, не принадлежащей театру территории, охрана всеми силами пыталась лишить автора обеспеченного законом права не только на защиту своей интеллектуальной собственности, но и на выражение своих идей в форме одиночного пикета — плакат с надписью "Долой бандитские антрепризы" был отобран, а мне, снимавшему на камеру очередную попытку заставить неугодного охране протестующего исчезнуть, угрожали, меня толкали и запрещали снимать, не имея на подобные запреты никакого права. Несмотря на травмы, кровотечение и сильное головокружение, Рокотов закончил акцию точно в срок, а вскоре после этого подъехали органы правопорядка, вызванные охраной театра — четырьмя здоровяками, считавшими себя пострадавшими после ударов пикетировавшему в нос и в затылок. После выяснения обстоятельств случившегося, полицейские, не мудрствуя лукаво, забрали обе стороны конфликта в отделение. Как выяснилось позже, охранники, попавшие в отделение, написали заявление на пострадавшего писателя, в котором утверждали, что он якобы разбил чьи-то дорогие часы и порвал костюм из бутика… Глядя на всё это со стороны и учитывая пассивность властей и ущербность гражданских прав и свобод наших граждан, исход дела видится в пессимистичном свете: наверняка теперь у театра найдутся "свидетели", изодранный в клочья костюм и разбитые на тысячи осколков часы…

Как оградить авторов от продюсерского беспредела, который зачастую подпитывается и поддерживается власть имущими? Ответ очевиден. Пока специальные государственные структуры, чья задача — защищать интеллектуальную собственность от любых посягательств, не начнут выполнять свои обязательства, бандитский произвол и жажда наживы будут выталкивать настоящих творцов из искусства.

Теги события:

искусство авторское право воровство

«Ведь мы — войска спецопераций…»

Авторский блог Виктор Верстаков 20:52 7 декабря 2017

«Ведь мы — войска спецопераций…»

Виктор Верстаков

1

Оценить статью: 1

ПРИВЫЧНОЕ ДЕЛО

Жить будущим нельзя,

жить прошлым надоело.

Так примемся, друзья,

за нынешнее дело.

Порядок наведём

в желаньях и в квартире,

побродим под дождём,

побрякаем на лире.

Да, суета сует,

да, старость у порога, —

но будущего нет,

а прошлое убого.

Привычные дела —

вот верная ограда

от жизни, что была,

и той, что знать не надо.

ДВЕ ЭПОХИ

Эпоха миллионных тиражей,

восторженных читателей

и зрителей…

Гоню воспоминания взашей

в глухой тверской лирической обители.

Еще поэты русские творят

и фильмы иногда еще снимаются,

но рукописи рвутся и горят,

и пленки, потемнев, не проявляются.

Безмолвствуют эпоха и народ.

*   *   *

Произведут ли нас в герои

или в изменники, — Бог весть.

Ведь мы сражаемся вне строя,

у нас не рядовая честь.

Ведь мы — войска спецопераций

всегда на линии огня,

хотя до фронта, может статься,

назад идти четыре дня.

Не разглядеть нас в объективы,

на картах не увидеть нас,

не впишут нас, пока мы живы,

в кремлевский наградной указ.

И лишь когда в квадрат свой малый

огонь запросим с дальних гор, —

поставят нас на пьедесталы.

Или подпишут приговор.

ГИНДУКУШ

                    Л.Я.

"Как это все случилось…"

Это случилось так:

выпала божья милость

мне в одну из атак.

Атака была вертолётной,

атака была с небес,

когда прокричали пилоты,

что наш ведомый исчез.

Мы долго затем петляли

в распадках афганских гор,

с теми, кто в нас стреляли,

еще не вступая в спор.

В узком глухом ущелье

ведомого мы нашли,

но возле него не сели:

не было там земли.

Только крутые скалы,

острые валуны,

где на боку лежал он —

павший герой войны.

Били с вершин зенитки

уже не в него, а в нас,

трассеров злые нитки

рвались у наших глаз.

Мы над ущельем тесным

пикировали в огне.

Вовеки, если уж честно,

так страшно не было мне.

Пробиты борта и балка

и колесо шасси.

Молился я в страхе жалком:

— Господи, пронеси! —

Затем подоспела группа

спасения из полка,

с земли подобрала трупы,

а мы ушли в облака.

И, дотянув до базы,

плюхнулись на бетон.

И я осознал не сразу,

где была явь, где сон.